Человеческие судьбы похожи на розу ветров. Кто-то проживает всю жизнь при полном штиле, предается высоким размышлениям о смысле мироздания. А кто-то рожден под беспокойной звездой. Непрекращающаяся череда неожиданных событий и встреч, неделя за год. Такие люди вертят землю. В спокойствии и тишине они чахнут, вянут и умирают, а их ангел-хранитель заслуживает золотой сабли за свои подвиги. С такой работой даже бестелесное существо может похвастать синяками под глазами по причине бессонницы.

Старший сын адмирала Мехмета был слеплен как раз из такого теста. Он и не помнил, когда ему жилось предсказуемо. Однако нынешние новости даже его слегка вышибли из седла.

Человека в море делает счастливым не только рокот волн, кошачий крик морской птицы и скрип палубы, но и мысль о гавани. Море - это всё. Но дом - это то, к чему возвращаешься и ради чего идешь сквозь туман и рифы. Когда тебя не ждут на суше - любая авантюра уже не так привлекает. Орхан привык, что сестры всегда встречают дома.

Будто не так много времени прошло. Сколько же лет, восемь? Он помнил как будто вчера.

Нармин ещё маленькая. У нее пухлые щеки, пухлые пальцы, круглые глаза и под платьем по-детски круглый живот. Ясмин старше и уже начинает вытягиваться ввысь.

- Ты обещал нам вырезать корабль. Мне и Нармин. Он увезет нас далеко, где Синдбад не бывал. Обещал ещё два дня назад.

Пришлось резать. С тех пор так и повелось: когда возвращался из долгого рейда - вырезал маленький корабль.

С тех пор в нише стены в комнате сестер выстроилась целая флотилия. Ясмин постелила зеленовато-голубой платок и корабли поплыли по настоящему морю.

Ещё запомнился сухур пару лет назад. Засиделись долго. У Ясмин слипаются глаза. Они сидели рядом и брат внезапно обнаружил, что ее голова склонилась на его плечо. Нужно взять ее поудобнее: берешь ее руку, кладешь на свою шею, а потом поднимаешь с подушек, взяв под колени. Голова сестры лежит на плече и слышно ровное дыхание. Она совсем легкая, как будто несешь маленького ребенка. Нармин тоже задремала, ее взял на руки Фарид.

И ещё помнил, как прощались перед Инебахчи. Тогда, в октябре.

- Ты обещал новый кораблик, аби. Смотри: я жду.

Вот, вернулся.

Сейчас трое детей Мехмета-паши, сидя в гаремлике на широкой низкой тахте, ждали, что скажет старший.

- Ясмин, - обратился к сестре молодой адмирал. Посмотрел в выжидательно поднятые на него глаза, - я позвал тебя и братьев, чтобы в их присутствии спросить… Несколько часов назад Махди-челеби, адъютант Али-паши, а с сегодняшнего дня - бейлербей острова Джерба просил у меня твоей руки. Прежде чем написать отцу и уведомить его, в присутствии Селима и Фарида я спрашиваю твоего согласия. Ты хотела бы этого союза?

Орхан, не отнимая руку, внимательно посмотрел на сестру, словно хотел что-то прочесть в ее безмятежных глазах и на высоком белоснежном лбу. Что-то такое, что скрыто от глаз людских.

- Я дал Махди надежду, - прямо сказал пашазаде, - но и ты ответь мне сейчас, ты в курсе, что твой возможный нареченный собирается увезти тебя в Тунис. Это далёкий край и он совсем не похож на Стамбул. Это не сердце империи, а скорее его окраина. Остров Джерба никогда не был спокойным местом. На него претендовали и претендуют многие - арабы, которые правили им до прихода туда нашего повелителя, гяуры, которые не теряют надежды отбить его у нас, этот остров отдален от нас и дик с точки зрения девушки из известной Османской семьи. Кроме того ты, уехав туда, рискуешь больше никогда не увидеть родные берега и рассвет над Босфором.
Взвесь все за и против. Ведь когда согласно нашим обычаям сговор состоится, то насыпать соли в кофе этому жениху я тебе уже не позволю. Детство и его игры кончатся в тот момент, когда ты скажешь да. Но я хочу, чтоб ты понимала куда ты едешь и что тебя там ждёт. Остров могут атаковать с моря наши враги и будоражить изнутри его бывшие правители.

Будучи моряком, Орхан-бей видел много портов и участвовал в битвах порой столь кровопролитных, что море из бирюзового или стального становилось пурпурным. И он не представлял свою изнеженную, мечтательную Ясмин хозяйкой этого далёкого, дикого и до сих пор спорного острова.

Но если ты настаиваешь, я буду твоим вали и повяжу тебе на пояс красную ленту. Мне и отцу будет проще, чем прочим - у нас есть корабли и мы сможем видеть тебя порой. Но не так часто, как видели бы в Стамбуле. Даже мы. Мать и сестра, возможно, попрощаются с тобой навек.

Орхан в ответ прижал к себе хрупкую фигурку сестры и коснулся губами ее светлой макушки.

- Какой ты ещё ребенок, - сказал он, - и тем тревожнее мне за тебя. Впрочем, я надеюсь, что сразу после свадьбы ты не поедешь в Тунис, а займешься вашим с Махди стамбульским домом, он ведь тоже требует руки хозяйки. На это потребуется какое-то время. А когда уедете, стану частенько вас навещать. Хотя отрицать не буду: да, я хотел выдать тебя замуж ближе к отчему дому.

Взгляд Орхана затуманился. Он, разумеется, если сможет, сделает все, чтоб его зять, если эта свадьба состоится, вернулся в столицу. Но даже грядущая женитьба на Фатьме-султан не гарантировала подобного рода полномочий, а сам Махди вряд ли стал бы проситься в Топкапы. Не тот человек, чтоб искать для себя придворных должностей, бросить доверившихся ему людей, земли предков, остров, в который будет вложена его душа. Сестра рвется со своим возлюбленным куда угодно, лишь бы это был их дом, но выбрала путь тернистый и опасный. А поскольку Фатьма не мыслит себя без столичной жизни и уезжать не пожелает, вероятно, устроит супругу должность при дворе и придётся оставить флот, то сестру он будет видеть и того реже. Разве что та приедет погостить раз в несколько лет.

- Но если ты чувствуешь, что твоя судьба - с человеком, чей дом будет за морем... Что ж, я препятствий чинить не стану, - произнес молодой адмирал, - Птенцы оперяются, вылетают из гнезда и вьют свои гнезда. Стало быть, пришел и твой черед. В таком случае, раз ты при свидетелях дала согласие, - закончил он, - я напишу отцу на Кипр, он в любом случае на днях должен прибыть в Балыкесир, мое письмо его поторопит. Будем обсуждать это дело. Селим, Фарид, - он посмотрел на братьев, - а вы что думаете на этот счет? Вы, как старшие братья.