Маргарита никогда не принадлежала к тому сорту женщин, которые любят уединение. Королеву Наваррскую легко можно было найти по смеху и веселой суете, которые ее окружали. Немного покоя с любимой книгой в руках ей хватало с лихвой, а затем она вновь жадно окуналась в кипящую и бурлящую вокруг нее жизнь.

Только не теперь.

Больше месяца назад, вскорости после пышных похорон, она буквально сбежала из Парижа в Сен-Жермен-ан-Ле, где родилась и выросла.

После «заговора недовольных» Екатерина держала под особым личным присмотром своего младшенького Франсуа, а также Беарнца и его супругу. Однако тут даже флорентийка не стала возражать против отъезда дочери. Испугалась.

После громкого дела Ла Моля Маргарита находилась в таком состоянии, что все, кто ее знал, видя ее заострившиеся черты и запавшие глаза, полностью потерявшие свой прежний блеск, опасались, как бы она не слегла в горячке и не продолжилась печальная череда потерь этой поистине адской весны. Особенно тяжелы были ночи. Снадобья лекарей действовали плохо.

Прошло время. Здесь, в тишине и покое, одновременно вне города, но не так далеко от милого ее сердцу призрака, она смогла найти в себе силы жить.

Купальня с широкими мостками и двумя отдельными домами для дам и для кавалеров пахла нагретым деревом и этот запах смешивался с густым и свежим речным духом.

Государыня всея Наварры только недавно вышла из прохладных вод и с помощью дам сменила простынь, в которую была закутана, на простое светлое платье. Влажные завитки волос на тонкой шее (за три месяца Маргарита почти превратилась в собственную тень) и мокрые ресницы, на которых блестит водяная пыль.

Недаром говорят, что вода обновляет.

- Не хочу сегодня ни о чем думать, - говорила она кому-то из дам, хмуря тонкие брови, - не хочу. А матушка, слава Небесам, погружена в сборы, так что я не получала от неё никаких вестей уже добрую неделю. И прожила бы так ещё месяц. Так что любые вести завтра, завтра. Сегодня мы будем наслаждаться жизнью.

Не хотелось вспоминать о скором отъезде и предстоящем долгом пути, не хотелось в очередной раз предполагать, как произойдет встреча с братом. И всё же двору оставались в Сен-Жермене считанные дни, прежде чем отправиться в сторону Лиона. В Париже шли приготовления, кажется, помасштабнее, чем в своё время к знаменитому путешествию по всей стране, которое затеяла Екатерина, чтобы показать Франции нового короля десяти лет от роду.

Однако пастораль, кажется, недолго оставалась пасторалью.

- Что там? - спросила Маргарита, заслышав шум со стороны бесконечного парка, который отделял поросший травой пологий берег от замка, с террасы можно было ясно видеть стены и крыши Парижа. И немудрено: когда-то на возвышенности, на месте нынешнего изящного строения (дело рук Франциска) гордо стояла мощная средневековая крепость времён Людовика VI. Ее сожгли англичане во время Столетней войны.

Приложила тонкую ладонь к глазам, чтобы попытаться рассмотреть нежданных гостей, однако солнце слепило слишком сильно.

- Кавалькада, мадам, кто-то едет.

Подпись автора

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.

- Генрих?.. 

Судя по искренне удивленному взгляду Маргариты, Беарнец действительно был последним, кого здесь ожидали.

Разноцветная стая вокруг с шуршанием присела, приветствуя принца крови, поднялась и жадно, без особого смущения впилась глазами в многочисленных вестников такой близкой и и одновременно далёкой столицы. Не сказать, чтобы дамы очень уж сильно скучали (читатель ведь понимает, что Дом королевы не находился полностью под эгидой Евы, в него входили и кавалеры в различных должностях, причем в достаточном количестве). И все же почти два месяца - серьезный срок, который вполне может вызвать тягу к разнообразию и чуть более светской жизни. И действительно вызвал, потому как взглядов оказалось недостаточно и к ним тут же присоединился шепот. Легкий, как шелест пушистой части пера по шершавой бумаге, но оживленный и явно различимый. Кто-то даже встал на цыпочки, чтобы оценить обстановку в задних рядах кавалькады. Вернее, состав этих самых рядов. Жизнь продолжалась.

Молодая государыня тоже чуть подогнула колени в необходимом прилюдно знаке почтения и вновь поднявшись, посмотрела мужу прямо в глаза. 

- Сир, - негромко проронила она наконец, - что случилось в Париже, раз вы приехали? Говорить можете без предисловий. Поверьте, мне они совсем не требуются. 

Горькая складка губ не заставила в этом сомневаться. Действительно, что еще могло произойти?

Ладонь Маргарита оставила на его руке, но это не напоминало целенаправленный жест. Скорее, не обратила внимания, напряженно ожидая ответа. На белых пальцах не было ни одного кольца, как и на запястьях - браслетов.

Подпись автора

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.

- Боже, да вы пугаете меня ещё сильнее, - прошептала бедняжка чуть побледневшими губами.

Тщетно она пыталась прочитать на безмятежном лице Генриха маячившую, по ее мнению, на горизонте очередную недобрую весть. Ей ли не знать, как часто Наваррский прикрывал нарочитой веселостью внутреннюю бурю. И как он владел собою, если хотел. Сам Гиз, невозмутимый, как мраморный бог, здесь мог лишь позавидовать кузену.

Понятливые дамы по жесту и кивку королевы мгновенно разлетелись, как бабочки из открывшейся коробки. Ещё бы, они только того и ждали.

Свободной рукой Маргарита подобрала платье, чтобы подол не окрасился травой, пока они дойдут до усыпанных песком дорожек.

- Я вас слушаю, Анри. Видите же, вокруг теперь никого. Только хочу предупредить, - проговорила дочь Медичи совершенно спокойно, но рассеянно, чуть устало и медленно, словно ей до сих пор с трудом давались слова, - я мало вникала все это время в то, что происходит вокруг. Вернее, не вникала вовсе. Не обессудьте. Я писала матушке, просила позволить мне остаться. Не ехать в Лион. Она отказала.

Подпись автора

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.

Возможно, не так много времени миновало, но дочь флорентийки внутри себя прожила целую жизнь и успела отвыкнуть, кажется, от всех составляющих прошлого. В том числе от обычной манеры обращения Генриха. Она долго и отчаянно пыталась найти покой, который притупит острую боль, до сих пор не отпускавшую ее. А он старался быть любезным, но вместо этого ухитрился мгновенно нарушить такую желанную безмятежность. Штиль окончился. По гладкой как зеркало поверхности озера побежали «барашки». Пальцы молодой государыни ощутимо дрогнули.

- Безусловно, понять ее можно. Сердце матери, - жемчужина рода Валуа не скрыла иронии, - Событие, которого она ждала, кажется, с тех пор, как мой брат Генрих ещё лежал в люльке. Матушка хочет, чтобы все разделили ее радость, в том числе Франсуа и вы, поэтому любезно берет вас с собою в первую очередь, - хлестко заметила Маргарита, - а меня впридачу.

Песок похрустывал под ногами. Навстречу чете неспешно профланировали несколько павлинов из местного птичника.

- Я вам крайне благодарна за заботу, но я никуда не поеду, Анри, - кажется, только одна принцесса Валуа и умела с мягкостью кошачьей поступи выразить настолько безоговорочный и твердый отказ.

- У меня есть ещё две недели и я проведу их здесь. Мое присутствие на встрече землячества я отнюдь не считаю необходимым. Вы коронованный государь - сочувствую.

Тонкие, правильной формы брови чуть насмешливо дрогнули.

- А я, хоть и ношу титул, но всего лишь слабая женщина и могу мучиться мигренью, женскими недугами да и в конце концов просто дурным расположением духа. Подберите причину сами, я вам доверяю.

Подпись автора

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.

Невозмутимостью Маргарита никогда не страдала. Сдерживать чувства ей стоило труда. Так что если Беарнец желал «пробудить» свою собеседницу, пусть даже ценой грозовых раскатов, ему это успешно удалось.

- Два дня? Как щедро, ваше величество! - воскликнула она с неподражаемой интонацией, - как щедро! Мне идти отдавать распоряжения прямо сейчас?

Маргарита остановилась и резко отняла свою руку.

- Хватит, Генрих. Без вас найдётся, кому склонять имя этого несчастного. Его кровь на нас обоих, вы пальцем не пошевелили, чтобы его спасти. Дайте ему хотя бы покой.

Невовремя оказалась от поддержки, потому что вдруг задохнулась от резкой, почти кинжальной боли в груди. Когда-нибудь закончится этот ад? Сколько ещё времени нужно, чтобы при внезапном упоминании имени она могла хотя бы устоять на ногах? Маргарита, как дочь своей матери, стерпела достойно. Только отвернула лицо, чтобы успеть придти в себя. Но спустя несколько секунд повернулась опять. Со щеками цвета алебастра, но спокойная.

- Не волнуйтесь, я смогу найти с новым королем Франции общий язык. Он все же мне единокровный и единоутробный брат. Не так давно мы хорошо понимали друг друга, а восстановить проще, чем построить то, чего никогда не было.

Да, умей молодая королева читать в Книге Судеб и видеть будущее, она предпочла бы другой аргумент.

- Очень мило было напомнить мне, что я - средство для достижения целей и удовлетворения амбиций. «Я, я, я, я. Мне нужно, я хочу, мне важно». Вы, как обычно, говорите и думаете только о себе. Я помогала вам оправдаться. Я едва не провезла вас из Венсена в своей карете. Если бы вы с Франсуа смогли договориться, то давно уже сохраняли бы свой престол там, в Наварре. Где и должно. А вместо того матушка вас как нашкодившего котёнка за шкирку тащит с собой в Лион. Я достаточно сделала для вас.

Подпись автора

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.

Звонкий, сочный звук пощечины трескуче разрезал безмятежную тишину.

Взгляд, которым жемчужина Валуа обожгла своего собеседника, был исполнен негодования и презрения.

- Я вас ненавижу, - низким, чужим голосом выговорила дочь флорентийки, - вот всё, что я хотела вам сказать. Можете гордиться: считается, что это довольно сильное чувство. Я им не разбрасываюсь, - коротко бросила она.

Заметно дрожащими всё от того же негодования пальцами попыталась собрать слишком небрежно и наспех заколотые после купания волосы, чтобы они вовсе не рассыпались при ходьбе и влажными концами не намочили воротника сорочки. Пребольно уколола руку, от неожиданности и досады вздрогнула. И быстро подобрала юбки, намереваясь как можно скорее прервать этот разговор.

- Вы направляетесь к замку? В таком случае, мне в другую сторону.

Подпись автора

Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.