Поляк, к которому обратился сейчас король, приятной внешности молодой человек с правильными чертами, чуть хитроватым выражением лица и лукавыми серыми глазами, ответил новому монарху ободряющей улыбкой. По такому лицу внимательный наблюдатель легко понял бы: перед ним придворный, который чувствует себя в океане дворцовых интриг как окунь в реке.

Сиротка - такое странное и забавное прозвище прилипло к наследнику одного из знатнейших родов Польского королевства ещё в детстве. Поговаривали, что покойный ныне Сигизмунд как-то обнаружил в одной из комнат дворца грустного, покинутого всеми мальчонку и потрепал его по голове, посочувствовав бедняжке. Так Николаю Кшиштофу и досталась не очень лестная кличка. Впрочем, сейчас никто уже не назвал бы Сироткой подающего большие надежды молодого царедворца, разве что в самом узком дружеском кругу.

По костюму молодого Радзивилла было совершенно ясно, к какому стану тот принадлежит: в отличие от многих своих соплеменников, одет он в европейском стиле. Каштановые кудри молодого человека, постриженные по итальянской моде, покрывала шляпа с пером цапли, которая не уступала фасоном шляпам иноземных дворян. Такой человек уж точно готов был на многое, чтобы вдохнуть европейского духа на просторы своей отчизны и понимал, что король из далёкого Парижа может помочь в этом как нельзя лучше. Но ещё больше дружба с новоявленным монархом отвечала чаяниям самого Сиротки. Он мечтал сделать карьеру столь блестящую, сколь подобало наследнику славного рода, чтобы и он и его предки могли гордиться.

- Не стоит вашего внимания, государь, сразу запоминать всех этих почтенных мужей, - небрежно отвечал шляхтич на языке Ронсара приятным тоном светского человека, умеющего придавать своему голосу необходимое выражение и не пренебрегавшего в свое время уроками риторики.

По-французски Сиротка и впрямь изъяснялся свободно. Вот когда он возблагодарил Господа, что вовремя присовокупил этот язык к немецкому, потому как учился наш герой в гимназии в Страсбурге. Причем в гимназии протестантской, ибо в те далёкие времена был ещё приверженцем учения Кальвина, а потом в университете в Тюбингене. И если протестантские убеждения пана Николая остались в прошлом, то язык теперь сослужил ему добрую службу.

- Пусть они сами стараются возможно быстрее запомниться вам. В конце концов, это в их интересах, а как известно, кому нужно, тот и пляшет, - тонко улыбнулся Николай из-под изящной полоски усов, так не похожих на длинные усы многих из тех самых почтенных мужей, кого сын династии Валуа так стремился запомнить.

- Я скромно полагаю, что так вы одним выстрелом убьете двух зайцев: избавитесь от лишней головной боли и одновременно с порога заставите себя уважать. Однако решение, разумеется, за вами. И когда понадобится, я непременно шепну вам, как кого из них зовут, Ваше Величество можете быть спокойны, - молодой человек изобразил неопределенный волнообразный жест рукой, затянутой в изумрудно-зелёную перчатку, шитую золотом.

Потомок Радзивиллов сегодня выбрал тона июльского дня - то ли по своему желанию, то ли прознав, что среди королевских украшений будут изумруды. Словно назло зимней стуже его ладная фигура с тонкой, гибкой талией была облачена в цвета летних лесов от темно-зелёного до нежно-салатового: оттенки, так идущие под серовато-болотные, хитро прищуренные глаза молодого человека. Не пренебрег он и украшениями, столь ценимыми рыцарями той эпохи. Аграф на шляпе, застёжку на плаще и даже пряжки на сапогах молодого шляхтича обильно украшали изумруды.

Стук каблучков двух пар хорошеньких ножек раздавался с парадной лестницы, выделяясь среди прочих звуков и обволакивая гулким эхом перила, альковы и барельефы роскошного особняка. Ему вторил неторопливый размеренный шаг молодого мужчины.

«Тебе Бога хвалим, Тебе Господа исповедуем. Тебе Превечнаго Отца вся земля величает; Тебе вси Ангели, Тебе небеса и вся Силы.»

-Ядвига, как я выгляжу? Как платье, что с прической? - Вислава оглядела свою немногочисленную компанию, остановив взгляд на жене брата, которая была заметно взволнована и выглядела растерянной. Особенно, на фоне самоуверенной родственницы и не менее уверенного в себе Леха.

«Тебе Херувими и Серафими непрестанными гласы взывают: Свят, Свят, Свят, Господь Бог Саваоф, полны суть небеса и земля величества славы Твоея.»

Строчки из церковного гимна, звучащего час назад на благодарственной мессе в честь нового короля, крутились в голове, мешая сосредоточиться и путаясь с собственными мыслями так, что становилось непонятно что есть что.

Через пару минут подъем окончится и они войдут в залу в остальным гостям, к королю.

«Сподоби со святыми Твоими в вечной славе Твоей царствовати.»
«Твоей царствовати...»

Вислава остановилась возле входа, неожиданно осознав, что опередила не только Леха, но и его супругу.

Воспользовавшись паузой, пани взглянула на себя в карманное зеркальце, потёрла мочки ушей, пощипала щеки, в очередной раз убедившись, что обладает удивительно хорошей кожей, позволяющей ей не пользоваться белилами и подобными средствами.

-Пан Лех  Красиньский со своей супругой Ядвигой и княгиней Виславой Вишневецкой!  - зычным натренированным голосом  провозгласил распорядитель бала, сопровождая слова ударами трости об пол. И внимание немногочисленной публики тотчас обратилось к ним.

«Неужели и король смотрит?»

Реверанс - медленный низкий реверанс, полуулыбка, опущенный взгляд.
Камерный вечер для приближенных нового короля обещал быть скучным (ни придворных спектаклей, ни искрометных игр), но Вислава, всецело увлеченная идеей представить себя в наиболее выгодном свете перед Генрихом, этого не замечала.

Отредактировано Вислава Вишневецкая (2021-07-25 12:14:50)

Краковский епископ одобрительно посмотрел на свою прелестную родственницу.  Тонкие пальцы обеих рук сплелись в замок и слегка шевельнулись, как птичьи крылья, когда птица набирает высоту. Блеснуло аметистовое кольцо. С елейной улыбкой на устах прелат проворковал:

- Верно, сир. Это мои племянники, покойный брат оставил двух сыновей и дочь. Вдова магната Вишневецкого, вдовеет уже второй год. Имела честь пожаловать сюда в сопровождении своего брата-канонника, - представил князь церкви пани Виславу, не забыв указать королю и на стоявшего за его креслом молодого священника. Темные глаза повелителя Севежа моментально отметили не только монарший интерес к племяннице, но и одобрительные взгляды сопровождающих короля французов.

- Наша стать. Кто бы усомнился, что сумеет произвести впечатление, - пан Франтишек с видом почти полного безразличия поправлял филигранные тонкие кружева, которыми были отделаны рукава его сутаны цвета дикой речной герани. От цепкого взгляда прелата не укрылись  переглядки молодой женщины с монархом.

- Рыбка, похоже заглотила приманку,  - пронеслось в мыслях епископа и он перевел взгляд на пана Визовацкого. Румяная, дородная супруга шляхтича нарядилась ради заморских гостей по последней итальянской моде. Накрахмалила брыжи, затянула изо всех сил корсет на своей могучей талии и нарумянилась так, что и в полумраке зала были видны ее пламенеющие щеки под угольно-черными бровями. Самой себе пани Визовацкая явно казалась неотразимой. Отметил прелат и жаркий взгляд, который эта дама бросила на одного из приближенных к Генриху парижан.

Отредактировано Францишек Красиньский (2021-09-10 20:34:10)

-Я старалась. Они подтвердят. - Вислава кивком указала на кессонный потолок, в котором замерли чопорные скульптурные изображения тридцати человеческих голов. Во всем же ее облике читался игривый задор: во взгляде, в приподнятых уголках губ. Казалось ещё секунда и она рассмеется.

- Одна из них, - пани выразительно посмотрела на потолок, - просила короля Сигизмунда выносить справедливые приговоры. А другая только что нашептала мне, что наш милый Генрих меня заметил.

- Присядем?

Вислава двинулась в сторону стены, украшенной огромным гобеленом с изображением великого потопа, где в ряд стояли изящные диванчики, увлекая за собой брата.

- Интересное изображение. С тех пор, как я увидела эти гобелены первый раз, не могу перестать задаваться вопросом: как Анна, живя в этом замке, могла спускать жизнь на столь унылое существование, когда тебе буквально стены кричат о том, что нужно ценить жизнь? А Генриха, надеюсь, это научит другому. А именно, тому, что жить нужно честно, справедливо, по совести и тогда Бог помилует тебя в любой ситуации. Кстати, нужно будет у него узнать: боятся ли монархи Божьего гнева? Не смотри на меня так, дорогой братец - мы оба прекрасно знаем, что я ещё не такие вопросы буду ему задавать. К слову, Анна не пришла? Я не видела ее после мессы. Наверное, ей тяжело даются подобные мероприятия - всё же возраст  и слабое здоровье дают о себе знать... Но зайти поддержать будущего венценосного супруга на его первом приеме было бы красивым жестом. Хотелось бы знать, что думает король по поводу предстоящей свадьбы с сестрой предыдущего короля. Его поставили перед очень интересным выбором: сестра Сигизмунда и польский престол либо ничего...

Неизвестно, что ещё наговорила бы пани Вишневецкая брату, если вы по залу не пронёсся громкий голос рога церемониймейстера, приглашавшего присутствующих к столу в смежной зале. Поскольку Вислава находилась довольно далеко от трона, было трудно разобрать слова Генриха, обращённые к гостям, после которых он, первым, двинулся в полумрак парадных комнат. Тем не менее, нетрудно было уловить общий смысл сказанного: король вновь благодарил собравшихся и предлагал начать ужин. 

Небольшое собрание двинулось вслед за своим королем.

Эта зала оказалась не менее роскошной, чем предыдущая: стены украшали картины именитых фламандских мастеров прошлого века, таких, как Хуго ван дер Гус, Ганс Мемлинг, Рогир ван дер Вейдер, Дирк Баутс. Ниспадали знамёна, висели гербы, а факелы отбрасывали отблески на искусно выполненную серебряную посуду. Большую же часть помещения занимали массивные длинные столы из дуба.

Внимание Виславы привлек центральный стол, на котором стояла композиция, представлявшая собой зеленую лужайку, окруженную большими павлиньими перьями и зелеными ветвями с привязанными к ним фиалками. Посреди лужайки стояла крепость, покрытая серебром. Она была полой и похожей на нечто вроде клетки, в которой были заперты несколько живых птиц с позолоченными лапами. А на позолоченной башне размещались три знамени. Молодая женщина не сдержала возглас удивления. Как оказалось впоследствии, идея этой композиции отыскалась в книге, описывающей праздник, устроенный в 1455 году графом Анжуйским, третьим сыном короля Сицилии Людовика II.

Пока присутствующие рассаживались, слуги начали выносить блюда, накрытые полотенцами. И уже через 5 минут столы ломились: тут были зайцы, которые провели ночь в соли, фаршированные голуби, запечённые кабаньи головы - украшение любого солидного пира, селедочная каша, пироги с грибами и капустой, мясные зразы, рецепт которых привезла  в Польшу итальянская супруга Сигизмунда I Бона Сфорца и холодец по рецептам далекой и холодной Московии. Но не поручусь, что автор перечислил все угощения первой смены блюд данного вечера, потому как что-то могло скрыться от его взора, затерявшись в многообразии праздничных явств. Итак, ужин начался.

Отредактировано Вислава Вишневецкая (2021-09-25 08:30:48)