Vive la France: летопись Ренессанса |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Vive la France: летопись Ренессанса » Рукописи не горят » Пока на белом свете есть Гасконь. Август 1573 года, Париж, Лувр
Дата и место: Август 1573 года, Париж, Лувр
Участники: Изабель де Пардайан, Анна де Бюэй, Агриппа д'Обинье, Маргарита де Валуа и др.
Краткое описание: Маленькая гасконская фейерия в слишком унылом и мрачном на гасконский вкус Лувре.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-22 09:20:35)
Изабель разглядывала свое отражение в венецианском зеркале с смешанным чувством удивления и удовольствия. Респектабельный особняк Бюэй встретил гасконских родственников небольшим веселым переполохом и радостными восклицаниями хозяйки, известившей что она загадала на картах приезд родственников и карты никогда не врут и требование немедленно подать сюда Изабель.
Все наряды девушки были подвергнуты тщательной ревизии и отвергнуты:
- В этом, дорогая ты будешь в Тарбе в гости на именины к супруге местного судьи ходить.
Были призваны парижские портные, белошвейки посажены за работу и теперь Изабель оценивала совместные хлопоты тетушки, портных и камеристок.
Густые русые волосы были уложены в узел на затылке и убраны в жемчужную сетку, мантилья из лионских кружев обрамляла свежее девичье лицо вспыхнувшее румянцем сдержанной радости. Тетушкин выбор остановился на муаровом платье кораллового цвета с парчовым лифом расшитым шелком и невиданным в Тарбе модным новшеством: в тон лифу парчовой расшитой муфте на шелковом шнуре.
На это утро госпожой хранительницей драгоценностей было назначено представление будущей фрейлины Её Величеству королеве Маргарите Наваррской.
И только одна деталь огорчала молодую баронессу: как не умоляла она тетушку разрешить ей взять с собой в Лувр своего ручного хорька Бенджамена, тетушка категорически заявила чтобы племянница и думать не смела таскать с собой "эту вонючку".
- Сейчас тетушка, сейчас мадам, уже иду -отозвалась Изабель на нетерпеливые окрики торопившей её тети поджидавшей внизу и подошла к клетке в которой в мягком шерстяном гамачке дрых сном праведника Бенджамин, он же Белу. По определению барона отца, Белу спал так крепко, что его можно вынести вместе с домом. Оглянувшись, нет ли камеристок, Изабель достала из клетки теплую шерстяную сонную тушку и сунула хорька в парчовую муфту, Белу и ухом не повел, зевнул розовом треугольным ртом и заснул ещё крепче.
- Иду, мадам, иду - и подхватив подол платья девушка побежала вниз по ступеням к ожидавшей её тётушке.
В детстве все мы слышали, как гудит осиное гнездо. Зловещий, злобный гул изнутри. Всякий знает, что если засунуть в него палку, будет скверно. Неприятное чувство, этот бумажный шар лучше обходить стороной. А если он гигантский и ты находишься внутри? То-то же. Д'Обинье существовал в круглосуточном напряжении уже год. Чертов бесконечный год, самый жуткий в его короткой, но не гладкой жизни. Ладно бы речь шла о его собственной шкуре. Не хватит пальцев на десяти руках, чтобы посчитать, скольких друзей он лишился в одну ночь. Друзей и близких товарищей, с которыми вместе рос. И без счета хороших знакомых. Год назад. С приближением злосчастной даты здесь становилось все более душно. Как можно жить, спать, улыбаться в городе, который теперь навеки населен призраками? В каждой подворотне застыли крики, в стенах отверстия от пуль и надписи "смерть Шатийону". В звуке воды в Сене слышен тоскливый шепот. Вода давным-давно приняла свой обычный цвет, по реке ходят паромы, лодки, кто-то куда-то спешит. Стирают белье, вверху по течению купаются. Жизнь идет своим чередом. Наверное, так и должно быть. Все, кого он знал и для кого та летняя ночь стала последней, были истинными жизнелюбами. Теперь нужно жить за них и смеяться назло всему, даже когда тошно.
Город украшают к приезду польских послов, Анжуйский вот-вот должен отбыть в Сарматию. Пожалуй, единственный по-настоящему положительный момент за последнее время. Не будет мелькать там и тут. Человека, который вместе со своей преподобной матушкой хладнокровно спланировал Варфоломеевскую резню, человека, под началом которого его король был вынужден недавно участвовать в осаде Ла-Рошели, где снова умирали их братья, Агриппа не выносил на дух. Ни его лица, ни манер, ни голоса ни походки. Так что он был доволен. Упаси только Бог тамошних многочисленных протестантов от флорентийского лицемерия.
Хотя даже тогда спокойнее в Париже не станет. Скорее наоборот. Здоровье короля Карла внушало серьезные опасения и с тем большим усердием Величество выпихивал братца прочь и делал все, чтобы по крайней мере казаться полным сил. Средний брат уезжает за тридевять земель. Младшего Карл не считает за сколько-нибудь значимую фигуру и не замечает, несмотря на крови и, казалось бы, законное место. Что будет потом? Никому не известно. Д'Обинье сперва упрекал себя, что год назад согласился быть секундантом и вследствие заварухи был вынужден покинуть Париж, что его не было в столице, рядом с братьями. Теперь он знал точно, зачем судьба его сохранила и знал, что в такой ситуации как никогда необходимо находиться рядом с Генрихом. Он и находился.
Сейчас гасконец шел по луврским коридорам рядом с одним из тех, кому тоже посчастливилось год назад. С дю Вентре они когда-то вместе обрывали вишни в садах в Сентонже, еще до того, как Агриппа уехал учиться в Женеву. Довелось им также и повоевать вместе под Монсом, так что оба молодых человека знали друг друга как облупленные. У Гийома точно так же вечно свистел ветер в поясном мешочке, из-под пера лились довольно язвительные стихи, в которых он не стеснялся пройтись по особам самым узнаваемым, а самолюбие по мере истощания кошелька только возрастало. Типичный гасконец. Несносный и талантливый чертяка.
Изабель послушно семенила за тетушкой, невозмутимо прокладывающей себе путь мимо снующих придворных и дворцовой челяди, подобно трехпарусной галере, входящей в порт среди суетливых мелких лодочек. Девушке не доводилось раньше бывать дальше Бордо, и самым помпезным событием в её жизни был ежегодный бал старшин в здании городского магистрата. Лувр оглушил молодую провинциалку многолюдием, ровным гулом голосов, ослепил каменным кружевом резьбы фасада, блеском мраморного пола и позолоты на виньетках тяжелой дубовой мебели. Изабель чувствовала себя маленьким ежиком принесенным из лесу в дом, притихшим и присмиревшим. Сводчатый коридор огласил звонкий лай, в коридор веселым вихрем вбежали пять белых борзых удерживаемых на поводках королевскими псарями.
Расшитая золотыми нитями парчовая муфта мадемуазель Пардайан, до этого смирно висевшая на шнурке вдруг оживилась, встрепенулась, из неё высунулась круглая хорья мордочка и чихнула. Вспугнутый собаками Белу выскользнул из муфты и маленькой пушистой молнией устремился наутек, спасаясь от своих врагов.
– Ах, Бенджамен! Белу! Вернись! Вернись, тебя же собаки загрызут! – вскрикнула в отчаянии молодая баронесса и оставив тетушку, помчалась, обо всем забыв, вслед за удирающим хорьком, плача и причитая, сопровождаемая улыбками и удивленными взглядами.
Изабель была легка на ногу и бегала быстро, но эти юбки, эти проклятые батистовые юбки, которые пришлось подхватить… Хорек мелькнул в боковом коридоре, Изабель последовала за ним, почти настигла, и тут, о проклятое невезенье! Навстречу ей шла два молодых дворянина занятых беседой друг с другом, девушка попыталась обогнуть их изящной траекторией и тут, о господи милостивый! Подол платья, муарового платья кораллового цвета, взметнувшись от быстрого поворота переливающимся хвостом павлина и намотался на шпагу одного из молодых людей, а мантилья, взмахнув легким кружевным крылом зацепилась за пряжку скреплявшую на плече плащ.
– О, нет! – застонала Изабель – Только не это! – и со злостью начала освобождать несчастное платье из объятий со шпагой, сопровождая процесс монологом на гасконском языке, уверенная, что её не поймут.
– Господи, да сколько же дубовых деревьев растет прямо в Лувре! Честной девушке нельзя спокойно по коридору пробежать чтоб у неё на дороге дуб не вырос! Того и гляди лоб себе расшибешь! Здравствуй, дерево!
Девушка выпрямилась, чтобы освободить мантилью, встретилась с удивленным взглядом темно-карих глаз и вдруг смущенным жаром осыпало лицо и пересохло во рту. Он не был писанным красавцем, этот молодой человек, невольно остановивший её бег, но никогда не приходилось бойкой гасконке в её солнечном кареглазом крае так краснеть под взглядом мужских глаз, черных как омут, с затаенной в глубине болью. И разозлившись на себя за нежеланное смущенье, Изабель от души добавила:
– Соломинку тебе в глаз и щепку в ухо, и чтоб ты не знал, что раньше вынимать.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-01 11:11:38)
Мадам де Бюэй была в ярости. Изабель всё-таки взяла в Лувр своего вонючку! Разумеется, тот сбежал. Почтенная дама потратила целое утро, объясняя малютке правила поведения при дворе, а теперь ослушница резво поскакала по луврскому коридору его ловить.
- Святая пятница и все черти ада! - мысленно негодовала госпожа Анна, отличавшаяся смолоду горячим нравом, который не сильно смягчился с годами, - эта девица сейчас собьет с ног какую-нибудь важную особу! Носится тут, как гасконская лошадь по равнинам...
- Изабель, девочка моя! - окликнула графиня своим мелодичным, хорошо поставленным голосом беглянку и поспешила вслед за ней, при этом отчаянно жалея, что не может сказать вслух всё, что она думает о поступках юной родственницы. Вскоре опасения дамы подтвердились. Зизи действительно чуть не снесла с ног какого-то кавалера.
Подойдя поближе, в неверном свете факелов дама узнала дворян из свиты короля Наваррского. Прицепившись к одному из них, билась пойманной птичкой ее Зизи.
- Слава Мадонне, хоть не королеву мать снесла... - пронеслось в идеально причесанной голове графини, которая при всей скандальности ситуации не смогла удержаться от мысленной шпильки, - А Зизи шустра, уже мужчин цепляет.
Отредактировано Анна де Бюэй (2017-12-24 00:10:58)
Друзья были заняты разговором исключительной важности, они как раз обсуждали преимущества разнородных рифм перед однородными.
- Предпочитаю неброского, но меткого сокола цветастому павлину, который годен только на посредственное жаркое и на перья, - бросил д'Обинье спутнику через губу с явным презрением к виньеточной стихотворной белиберде, которую в его аллегории символизировал пресловутый крылатый красавец с мерзким голосом и которую дамы так охотно переписывали в свои альбомы. Его стихи были другими, их предназначение заключалось в том, чтобы строфы больно разили читателя в самое сердце, как тысяча мечей, а не услаждали. Очень мало кто знал, что где-то глубоко в его бумагах лежит тетрадь, полная нежных, восторженных сонетов влюбленного юнца. Именно из влюбленного юноши и родился поэт. Этот маленький сборник он назвал для себя "Весна" и не показывал никому. И мало кто знал, что его запястье до сих пор обвивал тонкий браслет из сплетенной в косицу пряди волос медового цвета с вплетенной в них красной нитью. Прежде знак любви, а теперь просто амулет. Он и сейчас был на его руке, под подворотом рукава колета.
- Потратить целую ночь на поиск единственной оригинальной рифмы? Зачем? Только чтобы в салоне потом отметили твою оригинальность? Увольте. Это не поэзия, не выражение своей сути, не послание для мира, это ремесленничество и батрачество ради дешевой славы. Да у меня так и не выйдет, - он рассмеялся и пожал плечами, - Мне бы успеть записать то, что звенит в голове, покуда она не лопнула от этого звона, как переспелый орех.
Агриппа коснулся своего затылка, где буйные гасконские кудри курчавились неуправляемым мелким бесом.
Продолжить молодые люди не успели, потому что на них пулей вылетело что-то пушистое и длинное, что невозможно было рассмотреть. То ли котенок, то ли маленькая длинная собачонка, в общем, один из ручных любимцев, которых в Лувре пруд пруди. Д'Обинье только сделал шаг в сторону и пропустил пулю дальше, чтобы животина не бросилась ему под ноги. Как-то не хотелось отшибить себе копчик об каменный пол. Он уже повернулся к дю Вентре, чтобы возмутиться происходящим и пожелать всего самого лучшего тем, кто не смотрит за своим четвероногим добром, но тут вслед за "нечто" из-за угла вылетела девица и налетела как раз на него, ибо на сей раз отступить было уже некуда: справа дю Вентре, а слева оказалась стена. Мало того, юбками создание зацепилось за его любимую шпагу, предмет сакральный для любого дворянина. И вот тут д'Обинье уже вспыхнул. Будь перед ним мужчина, не миновать беды, за такое запросто отправляют к праотцам. С женщиной дело совсем другое, еще и извиниться потом придется. И хотя ругаться при дамах нельзя, это дурной тон, но попробуй сдержись. Спасало то, что ругался-то он по-гасконски. Может, это слегка сглаживает?
- Milledious! Голова Господня! Разрази меня гром! - сочные, крепкие словечки, похожие по экспрессии на испанские и непонятные парижанину, вылетали как воробьиная стая.
Каково же было его изумление, когда создание, ничего не слыша и не видя, отчаянно пытаясь выпутаться, открыло рот и выдало тираду на его родном наречии. Надо же. В его объятиях билась землячка. Раздражение сняло как рукой, в глазах устроили пляску чертенята.
Пряжка от усилий расстегнулась, плащ упал с его плеча, а поскольку он был длиннее, чем предполагает парижская мода, и барышня барахталась, будто тонущая собачонка, то еще и ее ноги оказались в плену тканевых складок. Вот-вот рухнет. Пришлось ее подхватить, чтобы не убилась об каменные плиты. Что ж, признаемся, не без доли удовольствия.
- Ба, и тебе не хворать. Прямо-таки сразу и в ухо и в глаз? Ай, как жестоко, душенька, жестоко, - насмешливо протянул он все на том же певучем наречии Тарба и По, взяв девицу за подбородок двумя пальцами и без тени стыда глядя ей прямо в глаза. Его вторая рука крепко обхватывала теплую, гибкую талию, - а главное, справедливо. Можно подумать, это я врезался в тебя, а не наоборот. Имей ввиду, будешь так носиться по тутошним коридорам, наткнешься на что похуже, чем говорящий дуб. Ясно тебе?
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-24 12:57:03)
- Ну в твой голове, друг мой, если и звенит, то не от рифм, - рассмеялся Гийом, никогда не упускающий случая подколоть товарища, - Звенят лишь пустые сосуды...
Однако эта шпилька осталась без ответа. И виной тому была какая-то заполошенная девица, летящая по коридору со скоростью галопирующей лошадки. Не успел Вентре посторониться, пропуская даму, как она ухитрилась налететь на его друга.
- Ба-ба-ба, - игриво зацокал языком молодой гасконец, будучи в совершенном восторге от происходящего, - Да ты, Агриппа, бьешь в лет и сороку, и ворону! Эти пташки сами на твою шпагу налетают, - искренне веселился парень, немедля оценив ситуацию, и тысяча веселых, золотистых чертенят плясали в его темных глазах.
При этом девица была явно свежа, как только что сорванный персик и темпераметна как настоящая гасконка. Уж родной-то говор Гийом узнавал за версту. Но красотку выдал не только акцент - ругалась она точь-в-точь и теми же словами какими кормилица самого Гийома ругалась в своё время на козу соседа, вечно забредавшую в огород этой почтенной женщины.
Отредактировано Гийом дю Вентре (2017-12-24 11:54:21)
От резкого движения пряжка скреплявшая плащ молодого человека расстегнулась, плащ упал к ногам, девушка запуталась в шерстяных складках, покачнулась теряя равновесие, и оказалась в крепких мужских объятьях, настолько близко, что почувствовала его горячее дыхание на своем виске.
У Изабель на мгновенье замерло сердце, затем забилось часто, как пойманная синичка в бархатных лапах кота, играющего со своей жертвой. Последний раз так билось девичье сердце, когда, прощаясь перед отъездом в гарнизон Каркассона её нареченный Пьер подарил ей хорька Белу и молодому барону де Куртенэ так и быть, было позволено столько поцелуев в вырез декольте куда был спрятан Белу, сколько барон пожелает. После, на отпевании погибшего Пьера в холодной церкви Изабель твердо уверовала, что все счастье её жизни похоронено у корней старой черешни. И вот, в такой неподходящий момент девичье сердце встрепенулось и быстро забилось. А ты оказывается, живое, сердце. Ах, какое же ты глупое, и как не во время.
Дворянин обратился к ней на родном певучем гасконском наречии. Святые угодники! Перед ней был земляк, понявший все её ругательства и проклятья. Неожиданное смущенье придало Изабель злости, тут ещё темноволосый приятель гасконца подлил масла в огонь едкими насмешками, девушка прищурила глаза, смерила взглядом молодого человека, продолжавшего держать её в объятиях.
- Пташки говорите, сами на шпагу налетают? Оно и видно, шпага-то у парня, я посмотрю, не в пример хозяину, скромница. Вон как в бабьих юбках запуталась. Там ей и место вместе с хозяином. А ну отпусти меня, негодяй! Не тронь! Я тебе кошка, чтоб меня гладить! Держи свои руки подальше от меня, а то так тебя разукрашу царапинами, что твоя подружка не разберет где у тебя что до этого было.
И обратилась с гневной речью к насмешливому приятелю своего невольного противника:
- Да будь ваш приятель Адам, а я Ева, на нас бы род людской пресекся, даже ради продолжения рода человеческого я бы его до себя не допустила, ему, нахалу, вот столько не обломится.
И Изабель с презрением отмерила на ногте мизинца сколько не обломится молодому гасконцу.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-24 15:09:06)
- Заткнись, сам ты птицелов-любитель! - рявкнул он на дю Вентре.
Шутка Гийома была весьма сальной и сам-то д'Обинье, будучи мужчиной и солдатом, охотно над такими смеялся, но сейчас все-таки намеревался малость осечь весельчака и напомнить, что они не возле костерка в лагере. Хотел, как полный осел, спасти деву от сгорания со стыда от подобных недвусмысленных намеков, вдруг она целомудренна, что, правда, сейчас редкость, но мало ли? Бедняжка окажется шокирована и раньше времени поймёт, что Лувр - один большой бордель. Впрочем, это оказалось лишним, барышню шутка не смутила.
Агриппа удивленно вскинул брови. Нет, черт возьми, это уже слишком. Румянец очень шел к ее чуть более смуглой чем у северянки коже, но даже это не повод дольше держать в руках дикую кошку, которая так шипит. Черт ее знает, что еще от неё ждать. Еще лягнет коленом туда, куда не надо бы. Ходи потом согнувшись.
- Не трогай? Прекрасно, - мысленно хмыкнул он.
- Нижайше прошу извинения, многоуважаемая сударыня, что имел большое несчастье оказаться на Вашем пути...
Молодой гасконец заговорил как можно серьезнее на хорошем французском и таким тоном, какой используют в церемониях.
- ...И что позволил себе дерзость к Вам прикоснуться. Не смею более рисковать вызвать Ваш гнев и дабы спасти физиономию и дабы мне не добавила моя подружка...
Он заранее стрельнул глазами вниз, чтобы убедиться, что ноги землячки все еще запутаны в плаще. Пол в этой части коридора был гладким и скользким. Достаточно было убрать руки и равновесия у птички как не бывало. В один миг он разжал объятия и позволил деве ощутить все прелести свободного падения с высоты ее роста - не высокого, но достаточного, чтобы ощущения были яркими. Агриппа был фехтовальщик. Он умел рассчитать каждое движение идеально. Гасконская кошка оказалась подхвачена у самой земли.
- Думай, что говоришь, желания иногда исполняются, - насмешливо шепнул он ей в самое ухо, опять по-гасконски. Маленькая месть за шпагу.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-24 18:26:46)
Учтивая церемонная речь не сулила ничего хорошего, наверняка гасконец задумал какую-то пакость. Так и было, молодой человек выпустил из объятий девичью талию и Изабель потеряв равновесие чуть не упала, подхваченная у самого пола ловкой и сильной рукой.
-Ах – выдохнула девушка –Падаю! Держи меня крепче! И инстинктивно забросила руки на плечи молодому человеку чтобы удержаться от падения на пол. Возвращенная в прежнее вертикальное положение, Изабель не без сожаления разомкнула объятия и это ещё больше подстегнуло её злость. Гад – с яростью подумала девушка – Ненавижу тебя.
- Значит так – строго обратилась Изабель к своему противнику – Желания сбываются, говоришь? Хорошо, записывай. И глядя в золотисто-карие, как горячая смола глаза, в которых веселыми искрами плясали блики горящих факелов мадемуазель де Пардайан начала деловито перечислять:
- Чтоб тебе всю жизнь начальству в пояс кланяться, а не вершинам родных Пиренеев, чтоб ты забыл слова приветствия родному дому, когда вернешься после долгого отсутствия, чтоб горный ветер вечно свистел в твоем пустом кошельке.
Щеки Изабель пылали, упрямая русая прядка, покинув прическу упала на бровь. Девушка, надув губки сдула непослушную прядь и завершила:
- Чтоб главный судья парижского преводанса с двадцатью вооруженными сбирами встретился с тобой в своей спальне, и чтоб у прево в руках была шпага, а у тебя в руках грудь госпожи судейши.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-25 06:32:07)
- Смотри-ка, Агриппа, - снова насмешливо обратился дю Вентре к другу, - Как проклинает тебя эта пташка. Ну и характерец! Ой, засидеться ей в девках с таким зловредным нравом, - блеснул парень белой полоской крепких, ровных зубов, - А тебе, друг мой, до конца года питаться лишь супом с фасолью да солониной, если девица прорицательница. Но я знаю способ снять проклятье. Поцелуй ведьму и она не сможет навредить. Помнишь, у нас дома все в это верят, - продолжал веселиться гасконец, отметив про себя, что злыдня-то ладненькая. Да и гнев ей идет - вон и глазки горят и щеки порозовели. Не то что некоторые жеманницы здешних мест.
- Эта девица молчать не станет. Хорошо без сковороды в руках, - подумал Гийом, - А то и отоварила бы д'Обинье сковородой не хуже иной мещаночки. Да и видать не сильно стыдлива, раз про женские груди в руках впервые увиденного кавалера толкует. Это хорошо - меньше жеманства....
Кинул парень одобрительный взгляд на соотечественницу.
- И какой черт занес ее в Лувр, неужто к женушке нашему Анрио птичка... Хотя вряд ли, наверное к его чертоспасемой теще, - окинул Вентре взглядом приближающуюся и явно намеревающуюся выпутать девицу из мужского плаща небезызветную каждому придворному графиню де Сарсер.
Отредактировано Гийом дю Вентре (2017-12-24 22:15:20)
- Поцеловать? Да нет уж, друг мой, я поступлю умнее. Я дождусь, когда она сама меня об этом попросит, - язвительно ответил Агриппа на предложение дю Вентре.
- Что такое? - бесхитростно поинтересовался гасконец у вновь подхваченной барышни, - уже не надо держать руки подальше? Ты уж определись. Нет, вы посмотрите, какое непостоянство! То немедленно отпусти, то держи крепче. Как вас, женщин, понять?
Гасконские скулы и очень типичный абрис губ дерзкой девицы вызывали воспоминания о родине. Да к тому же от новой знакомой очень приятно пахло. Глаза закроешь и опять будто очутился дома. Там, в Наварре, можно сойти с ума, только лишь зарывшись лицом в пушистые волосы твоей подружки, а потом целуя бархатистое, округлое плечо. Свежесть и одновременно тепло, сладость и легкая горечь, оливковое масло, мед, миндаль и молоко, луговые травы и мускус. А тут, в Париже, попробуй-ка. Пудра забьется в нос, рот, уши, ты будешь чихать битый час как одержимый, а манера опрокидывать на себя за один раз целую оранжерею во флаконе отобьет обоняние до последнего вздоха.
- Мои Пиренеи я и так уж год не видел и вряд ли увижу скоро. В родном доме меня никто не ждет, поэтому не думаю, что когда-нибудь окажусь на его пороге. О туго набитом кошельке я давным-давно не мечтаю, с ним ходить тяжело, - насмешливо фыркнул Агриппа, - мне хватает. Промахнулась ты, милочка, по всем пунктам. Дальше больше: можешь не расчитывать, что вышеназванный господин или ему подобный рогач избавит Лувр от моего присутствия. Я чертовски везучий. А покамест у меня в руках не судейша, а ты, - д'Обинье задорно расхохотался, сверкнув белыми зубами. Освободиться барышня даже и не пробовала, а ему сверху открывался такой недурственный вид на содержимое ее корсажа, что не было никакого резона выпускать. Агриппа не был каланчой, скорее, крепко сбитым парнем среднего роста, но с женщиной разницы в росте у него вполне хватало для такого преимущества.
- Кстати. Ты вообще кто такая? Я тебя совершенно точно в первый раз вижу.
Изабель притихла в объятьях юноши как котенок за пазухой и взглянула ему в лицо. Год не видел Пиренеи. Ах, вот оно что. По суровой скромности одежды в нем легко было угадать гугенота, особенно в уроженце южного края, где все стремиться быть ярким и нарядным, где щеголяют на последнюю монету, и гасконцы сами о себе говорят: если у тебя в кармане ни гроша, позаботься хотя бы о цветном плюмаже. Год не видел Пиренеев. А что ты там видел? Ты избежал смерти, и бог тебя миловал видеть смерть единоверцев здесь, в Париже в ночь святого Варфоломея. А вот резню, учиненную королевской армией и католическим ополчением у себя в Пиренеях ты видел. И это было хуже и страшней, убивали не только твоих братьев по вере, это были твои братья по крови и сам воздух стал душным горячим и липким от гари сожженных домов и амбаров и стольких смертей. Вот какая печаль очертила его и без того резкие высокие скулы и легла скорбной складкой в уголках твердого рта.
Девушка вздохнула и подумала: И боже мой, даже если бы я захотела тебя поцеловать, то этого не будет. У девушки все поцелуи начинаются через венок омелы на помолвке и затем все на перечет отданы супругу. Ты сам знаешь, почем у нас в Гаскони женская честь.
Изабель взмахнула пушистыми ресницами, взгляд голубых, цвета прозрачной морской воды на отмели глаз стал грустным.
- Я Изабель Пардайан, дочь барона Пардайана де Гондрен из Тарба, не слышал о таких? А ты откуда? Из каких наших краев? И как тебя зовут?
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-27 13:29:29)
- Сударь! Что вы себе позволяете? - мадам де Серсер полоснула темно-вишневым взглядом словно хлыстом по лицу д'Обинье, - Вы совсем забыли всяческие понятия о приличиях?.. Мадемуазель де Пардайан приличная девушка. Немедленно уберите от нее свои шаловливые ручонки!
Графиня была в ярости. Этот несносный кавалер свиты молодого Наваррского короля всегда казался серьезным не по годам молодым человеком. Он хотя и был гугенотом, которых дама терпеть не могла, считая, что это они вечно мутят воду в ее родном краю, но никогда не был пустым балаболом и фатом. А сейчас разошелся не хуже своего сюзерена, большого охотника зубоскалить с любой мало-мальски смазливой юбкой. А Изабель тоже хороша - не успела выйти в свет и тут же оскандалилась.
Гордо расправив складки на шитой золотом парчовой юбке, дама застыла, как Немезида, в опасной близости от оскандалившейся родственницы. Только многолетняя придворная выучка удерживала мадам Анну от того, чтобы не оттащить Изабель от молодого нахала и не надрать этому нахалу прячущееся в темных кудрях ухо.
Пардайаны. Еще бы не знать. У семьи несколько ветвей, причем разного вероисповедания. Одни Пардайаны - рьяные протестанты, из тех, что здесь, в Париже, вместе с покойным Адмиралом добивались от Карла согласия на Нидерландскую кампанию, а потом, после покушения, не постеснялись говорить с королевой-матерью прямо и настолько дерзко, что, по слухам, она была не на шутку испугана. Другие не стали принимать истинную веру вслед за покойной королевой Жанной и всей Наваррой, а остались католиками.
- Отец из-под Мезена, мать из Нерака, - ответил молодой человек собеседнице. Неважно, в какой точке Франции, Европы или мира ты родился. Гасконская кровь делает тебя гасконцем, даже если ты узрел настоящую родину уже в достаточно сознательном возрасте. Агриппа, к примеру, увидел свет в Аквитании, учился в Париже и Женеве и только потом его глаза насладились пиренейскими пейзажами. Зато как мгновенно врезались эти горные пейзажи в его душу. Такая вот причуда судьбы.
Приближающаяся мадам де Бюэй все окончательно расставила по местам. Агриппа при взгляде на неё поморщился. Тётушки... (Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два, ибо графиня была из Пардайанов). Вечно они лезут не вовремя. Сейчас будет ханжеская отповедь. От земляческо-задорного "ты" не осталось следа, приходится играть по правилам.
- Сделайте шаг вперед, сударыня, а я наступлю на конец плаща, чтобы он не потянулся за Вами. Вот так. Ваши ноги свободны, шпага моя тоже, - обратился он к своей собеседнице.
Д'Обинье убрал руку с девичьей талии.
- Госпожа графиня, Вы напрасно шумите, - спокойно ответил юноша, - ничего предосудительного тут нет. Мадемуазель де Пардайан не знает местных маленьких особенностей. Она едва не упала на скользком полу, а мои, как Вы изящно изволили выразиться, шаловливые ручонки, - тут включился обычный для Агриппы ироничный тон, причем манеру графини он изобразил поразительно точно, - лишь подхватили ее. Или я, по-Вашему, должен был позволить девушке убиться о камень? - он слегка топнул каблуком о каменные плиты, демонстрируя их твердость.
- Я так и не успел назваться. Теодор Агриппа д'Обинье, экюйе короля Наваррского, - коротко и просто представился гасконец своей молодой собеседнице.
"Слышала такого?" - добавил бы кто-то другой. Молодой поэт, подающий надежды и неплохой полководец для своих лет был уже небезызвестен в своих краях, но вот что удивительно, обычное для гасконца стремление к славе его как-то обошло стороной.
Тем временем Бенджамен успел добежать до конца коридора и понять, что ничего интересного он тут не найдёт, взобраться кому-то по ногам как на дерево тоже не получится, народа нет. Так что совершив круг, зверек опять вернулся туда, откуда дал деру. Затормозил около людей, обнюхал и, кажется, решил свить гнездо в агриппином плаще.
Молодой человек наклонился, одной рукой подхватил зверя под брюхо, а второй поднял плащ и встряхнув набросил обратно на плечо.
- Кажется, это Ваш питомец, мадемуазель баронесса, - хмыкнул он и протянул хулигана хозяйке.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-27 08:14:19)
Изабель осторожно шагнула и добротный темный плащ соскользнул и упал на пол освобождая девушку и разделяя родной знакомый мир, где можно перекидываться остротами как разменной монетой, и новый, таинственный, неизвестный, опасный и манящий мир придворной жизни.
Молодой человек представился: Агриппа д’Обинье. Тот самый поэт? Он? Слава гасконца Гийома дю Бартаса, затмевала славу Ронсара, его «Седьмицы» переписывали от руки и читали в образованном обществе. Наверно, это было хорошо и наверно дю Бартас великий поэт, но что бесхитростному девичьему сердцу скажут поэмы полные мудрости и поучений? А вот стихи д’Обинье ей доводилось несколько раз слышать в гостях, чтение и декламация были в чести. Это было чуть больше года назад, когда погиб её нареченный жених барон Пьер де Куртенэ, и в общем, кроме родителей ей никто не сочувствовал, ибо любовь у обрученных вещь не частая, обручают по родительской воле. И вот эти стихи трогали Изабель до слез, а слез тогда хватило бы залить отцовский фамильный серебряный кубок до краев. Вряд ли девушка нашла слова, чтобы выразить какие чувства вызывают у неё его стихи, но вот он, этот незнакомый поэт, д’Обинье, он её словно бы понимал. И утешал, и ободрял, и горевал вместе с ней.
- Ах, Ваше Сиятельство, госпожа графиня – взмах ресниц, невинный как у херувима на фреске взгляд голубых глаз – господин д’Обинье и его спутник были самыми почтительными и скромными из всех молодых людей, которых мне доводилось когда-либо встречать в обществе. Они не позволили себе ни одного дерзкого слова, которое могло бы смутить девушку. Это моя вина, я поскользнулась и чуть не упала, если ли бы не любезность господина д’Обинье. Простите мне мою невольную оплошность, милая тетушка – и Изабель склонилась в почтительном реверансе.
К великому счастью молодой баронессы Пардайан, вернулся её ненаглядный Бенджамен, перепуганный, но целый и невредимый и был галантно преподнесен хозяйке конюшим короля Наваррского. Увы, счастье мадемуазель Изабель было недолгим. Белу был благодарно принят, расцелован от розового носа до нежного пухового брюшка, ему было внушено чтобы он не смел убегать, она, Изабель, больше этого не переживет. И тут судьбе было угодно проверить, переживет или нет барышня испытание вторично. Чуткий шустрый зверек напуганный незнакомой обстановкой и близостью собак выскользнул из рук хозяйки как струйка воды и метнулся пушистым комочком по коридору в обратном направлении.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-27 00:42:13)
Агриппа с большим трудом сохранял серьезный вид, лицезрея невинное личико и внимая ангельскому голосу: ну чисто панова свирель. А внутри у него все содрогалось от хохота. Слышала бы мадам, как эта маленькая чертовка только что бранилась на чем свет стоит. Воистину, прав был старина Еврипид - никогда не верь женщине, даже если она говорит правду. Иначе окажешься полным кретином. Что ж, чуднАя встреча завершилась вполне благополучно и, надо же, в итоге даже не досталось ни от новой знакомки, ни от тетушки. Можно сказать, повезло. Гасконец опять про себя расхохотался. Теперь, после этого забавного эпизода, он намеревался раскланяться и продолжить свой путь, ибо его еще ожидали кое-какие важные дела, но Фортуна решила, что еще недостаточно развлеклась. Зверю вздумалось совершить второй забег.
- Проклятье! Да что это за мода такая у дам на зверя, которому полагается жить в лесу?! Нет бы остановиться на болонках! Вы хоть знаете, какая у луврских коридоров общая протяженность? Вы эдак себе все ноги стопчете, мадемуазель, за ним гоняясь! - рявкнул д'Обинье, поймав полный отчаяния взгляд присмиревшей кошечки и разворачиваясь на каблуках вслед ускользающему питомцу, чтобы хоть понять, куда тот понесся.
В этот самый миг в конце коридора распахнулась небольшая деревянная дверь, ведущая на лестницу. Какой-то пажонок решил сократить себе путь и попасть из одного крыла в другое напрямик. Хорек филигранно скользнул меж его ног и моментально исчез за дверью. Мальчишка так и остался обалдело стоять с приоткрытым ртом и каким-то свертком в руках, не понимая, а что это, собственно, было.
Заметим вскользь, что именно по этой лестнице прошли два наших гасконца пять минут назад.
Тетушка, конечно, появилась не вовремя, но сейчас, кажется, выдалась возможность обойтись без ее общества. Лукавый чертенок за левым плечом так и подзуживал вспомнить мальчишеские выходки.
- Бежим, мадемуазель, так уж и быть, отловим Вашего зверя! - взяв девушку за руку, Агриппа только лишь успел через плечо несколькими словами объясниться с почтеннейшей графиней:
- Мадам, ежели поляки вместо старого доброго Лувра найдут Атлантиду, затопленную морем слез по пропавшей животине, это будет дипломатический скандал. Европа не поймет.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-27 14:37:33)
- Меня зовут Изабель, а не Атлантида – поправила медемуазель Пардайан, доверчиво вложив свою маленькую ручку с перстнем аметистом на безымянном пальце в сильную узкую в запястье руку юноши – и мне все равно какое впечатление я произведу на польских послов. Лишь бы нашелся мой Белу! Европе тоже придется с этим смириться.
Платона в монастыре цистерцианок воспитанницы явно не изучали! Коридор заканчивался лестницей с открытой дверью, куда и юркнул пушистый любимец баронессы Пардайан. В сумерках открытого дверного проема мерцали свечи подвесных светильников венецианского стекла и отражались в мраморе пола. Открытая дверь манила неизвестностью и было желание, несмотря на страх перед тетушкой устремиться туда, в этот неведомый манящий коридор в вечерние сумерки, блики свечей и блеск искр венецианского стекла в сопровождении двух веселых и дерзких спутников с чувством радостного ужаса. И прежде всего, надо же вернуть Бенджамена. А, да ладно! Графиня де Бюэй державшая в трепете юных фрейлин и пажей, была горяча и вспыльчива, но как все вспыльчивые люди быстро отходила и кроме того, у неё доброе сердце и она искренне любила семью кузена и непослушную племянницу. Придется ещё раз умолять её о прощении, и если надо, смиренно принять суровую взбучку, но что делать!
- Простите, умоляю простите, дорогая тетушка – воскликнула Изабель следуя за конюшим короля Наваррского – я на одно мгновение, сейчас мы поймаем Белу, и я тут же вернусь, одну минутку, одну маленькую минутку.
Главное, подруга моя Зазу, не оступись и не запутайся снова в плаще господина д’Обинье - подумала Изабель - Хотя, душа моя, Зазу, не кривя душой, ты уже крепко-накрепко запуталась в его плаще, ой таки, запуталась. И что теперь делать? И поднявшись по лестнице Изабель завершила мысль: Ну раз такая оказия случилась, то самое главное, подруга моя Зазу, не оступись запутавшись, ибо падать будет очень больно.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-28 08:43:09)
Графиня от негодования просто дара речи лишилась. Правда, ненадолго.
- А ну остановитесь! Куда?! Сию секунду стойте оба! Я кому говорю? Вы что, оглохли?! Сударыня, предупреждаю, вам не поздоровится! - кричала она вслед и пронзительный голос отражался от каменных стен, - я вас за косы оттаскаю и отправлю назад в Гасконь! Не сойти мне с этого места! Месье наглец, я сперва лично откручу вам оба гасконских уха, а потом пожалуюсь королеве-матери на вашу дерзость и бесчинство! Не вашему юбочнику-корольку, который всегда с вами заодно, а Ее Величеству! Так и знайте! Пусть приструнит дворян своего любимого зятя!
Подобрав юбки, мадам вознамерилась побежать следом. Вдруг успеет. Дама она была далеко не старая и по-прежнему прыткая. Однако же за молодежью поспеть, понятно, было трудно. Проще в Пиренеях изловить горную козу. Госпожа Анна была в ярости. Рукой без перчатки взять девицу за руку?! Какой стыд! Сразу видно деревенщину!
Отредактировано Анна де Бюэй (2017-12-27 23:55:19)
Вентре почувствовал, что необходимо спасти ситуацию. Что может быть опаснее рассерженной фурии. А графиня де Сарсер сейчас была воплощением этого мифологического существа. Но кто может успокоить женщину в гневе? Только мужчина, готовый принять эту бурю на себя. Гийом заступил даме дорогу и любезно улыбаясь проинес:
- Мадам, ну не стоит так гневаться. Такая роскошная дама не должна краснеть от гнева. Ей стоит лишь слегка румяниться от искренних комплементов влюбленного кавалера. Ну вы же знаете моего друга - он благороднейший человек. Он раньше даст отрубить себе руку, чем скомпрометировать столь благонравную девицу, как ваша родственница.
Молодой человек смотрел в лицо мадам де Сарсер самым открытым и умильным взглядом, на какой был только способен, - Мадемуазель и д'Обинье лишь поймают горностая. Вы же знаете какие они бывают вонючки, если зверька напугать! Зачем лишние разговоры... Ну скажут, что ваша протеже провоняла своим питомцем все покои королю Наварры... Вам это нужно?..
Отредактировано Гийом дю Вентре (2017-12-28 00:11:57)
Вентре сильно ошибался, если полагал так просто сбить даму с панталыку и перенастроить на другой лад. Быстрая рука одарила парня отличной, звонкой оплеухой. Куда только делся весь лоск придворной дамы? В такой ситуации все женщины одинаковы, что графиня, что булочница.
- А ну отойди с дороги, не доводи до греха, - грозно велела мадам де Бюэй, - а то сейчас и тебе достанется. Полно дуру из меня делать. Дружка своего решил покрывать? Верный товарищ? Не на ту напал. Знаем мы этих почтенных и достойных, у которых еще молоко на губах не обсохло, а мысли об одном только. Сколько бы книжек ни проглотил, ну стишки кропает, дальше что? Из другого теста слеплен? Значит, уже можно полностью доверять? Так я и поверила, что д'Обинье ночами спать не будет, волнуясь за зверя и воздух в покоях Наваррского. Покои только проветрить, а репутацию испортить легче легкого, а потом поди верни. Все мужчины одинаковы, вам только дай волю. Раз доверенное лицо Наваррского, стало быть все можно? Мало что ли вам доступных девиц? Нет, он мне еще будет советовать оставить капусту наедине с козлом! Вы поглядите! У меня у самой сыновья, я знаю, о чем говорю. А ну говори как на духу, наверняка есть у вас какое-то тайное местечко, где никто не мешает разливаться соловьем перед наивными бедняжками?
Отредактировано Анна де Бюэй (2017-12-28 00:45:44)
- Ух, горячая злыдня, - пронеслось в темноволосой голове гасконца, после смачной оплеухи, - Вот как приласкала. Ну что ж, - мысленно усмехнулся парень, - Не останемся и мы в долгу...
- Тайное местечко, - лукаво улыбнулся дю Вентре, и в темных глазах его зжглось злое веселье, - Есть, как не быть.
С этими словами парень неожиданно для рассерженной дамы схватил ее за талию и в одну секунду посадил на подоконник высокого окна, находящегося почти под потолком и предназначенного скорее для освещения, нежели для того, чтобы можно было полюбоваться пейзажем.
- А теперь жалуйся хоть черту лысому, - подумал про себя Гийом, прекрасно понимя, что столь изысканная дама, как Анна де Бюэй не станет выставлять себя на посмешище и не позволит родиться о себе столь нелестному слуху, мол, она сидела на подоконнике и крыла последними словами двух дворян из свиты беарнца. Мужчину за столь смачную оплеуху он бы немедленно вызвал на поединок. Но с женщиной так поквитаться было невозможно.
Что ж - поквитаемся иначе, - внутренне возликовал молодой придворный.
Отредактировано Гийом дю Вентре (2017-12-28 00:59:14)
Такого позора мадам не испытывала никогда в своей жизни. Более глупого положения нужно еще поискать.
- Немедленно спустите меня отсюда, юноша, - шипела госпожа Анна, одновременно пытаясь оценить ситуацию и приходя к неутешительному выводу, что сломает ногу, если попытается отсюда спрыгнуть, - сию минуту! Если кто-то сейчас пройдет мимо, если кто-то это увидит, я вам не завидую. Я вам устрою такую весёлую жизнь, что вы проклянете день, когда вашим батюшке с матушкой вздумалось вас зачать! А уж у меня это получится, будьте уверены.
У графини вставали дыбом волосы при мысли, что ее могут заметить в подобном виде. Для того ли она так бережно трудилась над безупречным образом, чтобы потом люди прыскали в кулак, когда она пройдет мимо? И все из-за двух молодых гасконских дурней! Она заливалась пунцовой краской от ярости, кусала губы, но поделать ничего не могла. Только одернуть юбки, чтобы спасти хоть остатки добропорядочности. Настоящая женщина всегда остаётся женщиной, а госпожа де Бюэй находилась в том благословенном возрасте, когда красота еще не увяла, а умение себя подать, знание своих достоинств и маленьких недостатков уже давно пришло. Между прочим, ее стройным ножкам, когда она отплясывала на балу, могли позавидовать некоторые двадцатилетние профурсетки.
Отредактировано Анна де Бюэй (2017-12-28 15:03:27)
Судя по тому, что крики почтенной графини звучали все тише и тише, а настойчивый топот каблуков их не преследовал, дю Вентре оказался молодцом и сам додумался броситься на амбразуру. Выходит, Агриппа теперь в долгу у паршивца, но это радовало. Зверя-то в любом случае нужно найти, а делать это в любом случае куда удобнее, когда досточтимая мадам не стоит над душой.
- Святая Пятница, я не пытался окрестить Вас новым именем, - от души рассмеялся гасконец на реплику барышни об Атлантиде, когда они могли себе позволить замедлить бег, - я лишь имел ввиду, что Лувр затопят Ваши слезы, как море Атлантиду. Вы не слышали про остров-государство Атлантиду, который внезапно оказался под водой, мадемуазель? - полюбопытствовал юноша, - говорят, там жили Атланты. И океан, который ее покрыл, назвали так же. Атлантический. Это очень красивая история, я когда-нибудь Вам расскажу. Если захотите.
Достигнув конца коридора, беглецы нырнули в вышеописанную дверь. Лестницу освещали факелы, торчащие в креплении стен.
- Осторожно, сударыня, смотрите под ноги. Тут небольшая лестница, но коварная. Подвернуть лодыжку проще пареной репы, а мне была охота еще тащить Вас обратно, - насмешливо фыркнул он. Хорька видно не было, судя по всему, успел выскочить.
Вниз по ступенькам, небольшой переход и Агриппа толкнул дверь наружу. Они оказались в другом крыле. Под дверью была достаточно крупная щель, чтобы узкому животному не составило труда сквозь неё протиснуться.
Гасконец осмотрелся. В коридоре сейчас никого, что не удивительно, Карл экспромтом ненадолго собрал придворных у себя, посмотреть какое-то небольшое представление. Куда же мог деться этот потенциальный воротник с бандитским нравом, чтоб его? И опять Агриппа поискал взглядом приоткрытые двери. И нашёл. Единственную. Чью бы вы думали? Своего короля. Сколько раз говорил Генриху: "Закрывайте плотнее дверь, сир. Сквозняки". Но Изабель-то этого не знала.
- Ээээ, - гасконец нахмурил брови и пощелкал языком, - плохо дело, милочка. Знаете, чьи это покои? Самой королевы-матери.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-28 21:35:29)
- Про остров Атлантиду, который оказался под водой? – спросила Изабель покорно следуя за своим провожатым – Нет, не слышала. Хочу ли я чтобы вы потом о нем рассказали? Да, хочу.
Ей не доводилось видеть Бискайский залив омывающий север Пиренеев, но то что он часть Атлантики, Изабель знала твердо. И девушка добавила рассудительно:
- Ну какая же это легенда? Это правда. Если океан Атлантический, значит была Атлантида и атланты. Вон, наши Пиренеи образовались, когда Геракл оплакивал свою возлюбленную, дочь иберийского царя Пирену, от его стонов и криков раскалывалась земля и поднимались ввысь горы. Ну раз Пиренеи есть, стало быть и Пирена была. А раз Атлантика есть, значит и атланты с Атлантидой были.
Логика женская, но зато убедительная. В самом деле: Пиренеи есть. И Атлантика. С этим не поспоришь. И даже есть голубые глаза Изабель, нет-нет, да и встречаются они у потомков иберов и васконов среди кареглазой смуглой Гаскони. Молодые люди последовали по ступенькам вниз, спутник мадемуазель Пардайан толкнул дверь, и они оказались в незнакомом пустом коридоре. Узнав, что это покои королевы-матери девушка испугалась. Ой, это же как в алтарь зайти! Что она натворила!
- Королевы-матери? – шепотом переспросила она – О, господи! И что теперь делать?
- Правда, говорите? Ну, устами младенца. Значит, расскажу потом эту самую правду. Про неё еще Платон писал.
Ужас на лице барышни при упоминании мадам Змеи напомнил моменты из детства, когда подкладываешь в кровать девчонке безвинного ужика.
- Что делать-то? Да черт его знает, - живое, смугловатое лицо гасконца легко изобразило смесь опасения и напряженной задумчивости, - мадам Змею боится даже сам король Карл, это всем известно, не говоря уж об остальных. Она строго блюдет приличия. Боюсь подумать, как мадам Екатерина воспримет появление в своих апартаментах чужого животного. Кроме того, она держит многочисленных левреток. Впрочем, кажется, в это время их выводят гулять. Или не в это?
Агриппа снова задумался, приложив слегка согнутый палец к губам. Впрочем, видя перепуганную мордашку, дольше издеваться над землячкой не стал. Выдержал напряжённую паузу, как актер, дождался, пока его слова произведут необходимый эффект и ее живое воображение нарисует картины всяческих ужасов и абсолютно по-мальчишески расхохотался. Задорно и заразительно.
- Испугалась? - он невольно перешёл опять на ты, - да успокойся, мадемуазель Атлантида. Здесь апартаменты не мадам Змеи, слава Богу, а всего лишь короля Наваррского. Идём, - он успокаивающе пожал пальцами теплую маленькую ладонь.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-29 21:03:03)
- Ух, – выдохнула Изабель и перекрестилась, – слава богу, король Наварры и королева-мать это две большие разницы.
Соседи беарнцы любили своего молодого короля и звали его «наш Генрих». Маленькая патриархальная Наварра, где король так близок к народу, что у него прорези для шнурков на колете пересчитать можно, сохраняла простоту нравов первых Каролингов, когда король франков объезжал свои владения, сам управляя подводой, запряженной быками и был доступен каждому из своих подданных вплоть до последнего крестьянина. Так что своего молодого дружелюбного короля в соседней Наварре любили и уж точно не боялись. Кроме того, у молодой баронессы было ещё одно соображение. Его Величество король Наварры, хоть и монарх, но как не крути, молодой парень, а Изабель девушка, да ещё и симпатичная. А в природе соболь куничку никогда не укусит. Так что король Наварры и королева-мать - это действительно две больших разницы.
На характеристику, данную молодым гугенотом королеве-матери - "мадам Змея" - Изабель мысленно хмыкнула. Как только не именовали Екатерину Медичи на протестантском сепаратистском юге, усыпая рынки памфлетами и распевая непристойные песенки её противники протестанты! Уж это уроженке Гаскони доводилось слышать. Новое ружье с нарезным стволом, изобретение лютеран-оружейников города Нюрнберга, было с благодарностью принято французскими сторонниками Реформации на юге и нежно окрещено «королева-мать» за широкое плюющее пороховым огнем дуло. Приказ по гугенотской артиллерии "из королевы–матери: огонь!" вызывал дружный хохот обеих воюющих сторон. Хи!
Молодая баронесса почти успокоилась, но тут её спутник весело расхохотался, забавляясь её испугом, блеснула ровная белая полоска зубов, и Изабель в страхе закрыла ладонью его смеющийся рот.
- Ах, умоляю вас, тише! Я не представлена ко двору, нахожусь в покоях Его Величества без приглашения. Прошу вас, тише! Я нарушаю все правила!
И приложила тонкий пальчик с овальным розовым ноготком к его губам, жестом умоляя о молчании.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-29 23:53:04)
- Кое-какие правила для того и созданы, чтобы их нарушать, - фыркнул юноша. Кто-то скажет, что это утверждение не очень-то вяжется со строгой кальвинистской моралью? Отнюдь. Когда дело касалось его короля, он давал разумные советы на холодную голову, первый пресекал всяческие безумные порывы и временами готов был просто улечься на пороге, когда нужно было его остановить. Личные принципы и чувство долга это одно. А вот что касается надуманных этикетных тонкостей, здесь, в Лувре, д'Обинье находился среди таких лицемеров, что его просто тошнило от множества условностей и запретов. Агриппа относился к ним с презрением и уподоблял их сковывающим цепям. Не ходи, не говори, не дыши. Вольнолюбивая натура ощущает себя тут как в клетке. Тем охотнее он плевал на этикет и с удовольствием наблюдал за вытягивающимися физиономиями. А с каким удовольствием он выдавал острые эпиграммы, где совершенно не сдерживал своих мыслей и эмоций в отношении обитателей этого зверинца. Ох, и доставалось от него тем, кто имел несчастье попасться гасконцу на язык!
- Вас же не смущает, что Ваш пальчик сейчас гуляет на свободе, а не спрятан в перчатку? - он, лукаво сверкнув черными глазами, чмокнул этот теплый тонкий перст возле его губ.
- Нет, если Вы боитесь, мы можем никуда и не идти и тогда Вы точно не нарушите никаких правил, - спутник Беарнца пожал плечами, - авось кто-нибудь да отыщет зверя. Когда-нибудь. А я передам, что он Ваш. Был, - с трагичной интонацией завершил гасконец.
- А если я добавлю, что в покоях сейчас пусто, ибо государь у короля Карла, а больше там никого? И что я имею полное право посещения апартаментов короля, когда посчитаю необходимым? Вы будете спокойны, маленькая трусиха? - уже негромко посмеиваясь вопросил Агриппа, увлекая барышню за руку в сторону чуть приоткрытой двери, которую, наконец, открыл.
- Проходите. Ежели что, с королем я сам объяснюсь.
В покоях и впрямь никого не было и лишним тому доказательством был царивший полумрак. Агриппа, как человек, хорошо знающий эти комнаты, направился прямиком к столу, взял тройной канделябр, раздул уголек в слабо тлеющем очаге и поднеся к нему свечи, зажег.
- Ну, что? Куда этот пушистый бандит мог забиться?
Радовало одно, апартаменты не отличались большим количеством мебели и укромных мест. У многих придворных покои были обставлены куда более претенциозно, чем у владетельного государя, принца крови и супруга принцессы крови. Скажем так: необходимый минимум для того, чтобы обстановка не показалась скудной для его положения. Постель с задернутым балдахином, несколько стульев, письменный стол, за которым Беарнец разбирал бумаги, кресло. Впрочем, лесные зверьки везде умеют найти щель, это дело нехитрое.
Землячке гасконец протянул второй канделябр из имеющихся, немного поменьше. Чем больше света, тем легче поиски.
- Держите.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2017-12-31 13:44:52)
- По правде говоря, смущает – рассмеялась Изабель на замечание о пальчике, не спрятанном в перчатку – смущает ровно наполовину. Ибо проступок скрытый, это проступок наполовину прощенный. А в покоях, как вы только что совершено верно заметили, пусто.
Именно что пусто. А вот когда Изабель представят ко двору, то надо будет о многом помнить. И в частности, что её три кузена Бюэй, сыновья графини де Бюэй де Сарсер, унаследовавшие от матери горячий гасконский темперамент в подобной ситуации не сошлись бы мнением о тонкостях этикета с конюшим Его Величества короля Наваррского, разница во мнении была бы сильно усугублена несходством взглядов на тонкости теологии, и … богословский диспут был бы решен неопровержимыми аргументами в пользу господина конюшего Его Величества. Оно надо? О горячей, порой безрассудной храбрости лейтенанта д’Обинье в Тарбе слышали, когда он с горсткой таких же безбашенных добровольцев взял город Коньяк, буквально разметав баррикады и презрительно ответил высокомерному капитану, предложившему ему службу у Конде: «Знайте свое дело – заботьтесь только о поставке принцу ваших псов и ваших коней!». Исходя из вышесказанного: при выходе молодой баронессы Пардайан в свет ни у кого и тени подозрения не должно быть о возникшем у неё интересе к … скажем так, к теологии! Ибо при такой технике спора с господином д’Обинье прав или он, или никто. Богословие наука тонкая!
- С вами я абсолютно спокойна – искренне заверила Изабель, последовав за молодым человеком в покои короля Наваррского – В вашем обществе я чувствую себя в полной безопасности.
Взяв предложенный спутником канделябр Изабель огляделась вокруг, колеблющее пламя свечей выхватывало детали интерьера, отбрасывало пляшущие тени на стены.
- Белу, Белу, ты где, негодяй? Куда ты забрался, воротник ходячий? – и девушка коротко свистнула, подзывая спрятавшегося питомца.
Изабель заглянула под кровать:
- Смотрите, - баронесса подняла с пола упавшую книгу, видимо она выскользнула из рук застигнутого сном читателя – у нас с Его Величеством совпадают вкусы: Амадис Галльский! Обожаю рыцарские романы. А вы, господин д’Обинье как к такому чтиву относитесь?
Отредактировано Изабель де Пардайан (2017-12-31 19:53:09)
- Амадис? Ах да, глядите-ка. На нашего Генриха нашло романтическое настроение, - протянул Агриппа.
Видно, ему необычно долго не сдается какая-нибудь красотка и он охвачен любовной меланхолией.
Да, молодой государь всея Наварры был не против проглотить и возвышенную рыцарскую историю, и при этом хохотал до слез над особенно неприличной главой какого-нибудь Гаргантюа.
- Я к рыцарским романам относился бы лучше, если бы настоящая жизнь не была их полной противоположностью, - д'Обинье сосредоточенно рыскал за сундуками, даже на всякий случай приподнял крышку. Вдруг дурная животина нырнула внутрь и захлопнулась?
- Они сладко читаются, но я бы их употреблял с противоядием, а то потом будет несварение и большое разочарование.
Гасконец заглянул под кресло и обнаружил там только одинокую перчатку, которую Анрио искал нынче днем и так и не обнаружил. Зато успел перечислить все гасконские проклятия, пока разыскивал.
- Послушайте, я его нигде не вижу.
Изабель охватило отчаяние. Все пропало! Её ненаглядного Белу загрызли гончие с королевской псарни. Или левретки королевы-матери. Или он залез в какой нибудь отвод каминного дымохода и задохнулся. А может он забрался в сундук и там обречен на смерть от голода и удушья. А может его заклевали хищные птицы с королевской соколятни. В любом случае, пропал её хорек! Девушка до этого пытавшаяся разыскать своего пушистого питомца под столом, аккуратно поставила канделябр, села на пол и разревелась. Бедный маленький Белу! Может он ещё жив, и мечется в ужасе в дымоходных трубах, или задыхается под крышкой сундука.
- Ой хоречек мой любимый, ой моя лапочка, мой хорек-хореночек-хорюшка, мой Белу! Это я во всем виновата! Зачем я его в Лувр потащила без поводка, что я наделала! Не найти мне теперь его, пропал мой хорик! Он погиб!
И Изабель заливаясь слезами, уткнулась в злосчастную расшитую золотой нитью парчовую муфту из которой выскочил бедный Бенджамен.
- А может его можно ещё найти? – всхлипывая поинтересовалась девушка у своего спутника – Куда он мог отсюда деться?
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-01 16:07:21)
Женские слезы любого мужчину выводят из равновесия и вгоняют в ступор. Агриппа не был исключением. Гасконец поднялся с карачек, отряхнул ладони. Что теперь с этим делать? Он знал, как организовать военный маневр, чтобы спровоцировать неприятеля, как перевести сложную фразу с древнееврейского и как почистить аркебузу, знал, как сложить стихотворные строки и не нарушить размер и на какой главе и стихе открыть Евангелие от Луки, чтобы отыскать заповеди блаженства и знал, что об изгнании торгующих из храма говорится только у Иоанна. А вот что делать с девицей, которая рыдает, исторгая фонтаны слез, и причитает, как заправская плакальщица, он не представлял себе.
- Ну, ну, - проворчал он, усаживаясь на пол рядом со страждущей, - ну полно. Перестань, мадемуазель! Хватит, я тебе говорю! А не то насквозь вымочишь свою муфту, - он тронул ладонью плечо отчаявшейся землячки и тёплым согнутым пальцем отер крупную слезу с ее щеки, - Если бы хорь твой застрял, он бы начал орать, верно? Если бы он был тут, на твой голос бы вышел. Он мог и не забежать сюда. Может, пробежал дальше по коридору. Пошли, попробуем еще поискать.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2018-01-01 19:58:49)
Девушка продолжала горько плакать.
- Даааа, он, когда удерет, так его нипочем не найти, – сквозь слезы и рыдания жалобно заметила барышня, – знаете какой он хитрый, в прошлый раз, когда убежал и залез в дупло старой яблони, так он щепкой за собой вход закрыл как затычкой в бочке. И выбирается Белу только на звук отцова охотничьего рога, соседи потом спрашивали, с чего бы барон Пардайан у себя в саду охотится. Уж не на ворон ли?
Изабель уткнулась в плечо юноши и притихла, тихонько поскуливая как щенок, вдыхая запах его кожи и густых волос, постепенно затихая и успокаиваясь.
Уверенный тон её спутника и резонные доводы подействовали. Изабель вытерла слезы и поднялась.
- Пошли, месье. Действительно, хорек не кричит, видели мы его несколько минут назад живым и невредимым, так что может все и обойдется. И простите меня, что я вас отвлекаю своими заботами, но право же, мне не к кому здесь обратиться, а Бенджамен это подарок моего нареченного жениха, барона Куртенэ в тот день когда я его видела последний раз живым, перед отправкой на военную службу. Белу слишком дорогая мне память, чтобы и его потерять, даже если я не буду никогда представлена Её Величеству королеве Наваррской и упущу навсегда возможность придворной службы.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-02 17:53:48)
Представление у короля государыня Наварры своим присутствием не осветила. Накануне они с Карлом в очередной раз повздорили, да так сильно, что Маргарита не обнаружила в себе ни малейшего желания идти в королевские покои. Кроме того, Его Величество испытывал слабость к популярному в те времена юмору определенного рода. Эпоха великих открытий и изобретений, куртуазных тонкостей и изящной словесности могла шокировать тем, что сливки общества, люди самого высокого положения и образования, заливались хохотом на вещи малопристойные и откровенно грубые.
У королевской сестрицы такие шуточки вызывали презрительную, брезгливую гримаску. А посему пока двор наслаждался смесью портового кабака и казармы, она готовила у себя в покоях небольшой музыкальный вечер, который планировался чуть позже. Развлечений много не бывает, особенно при французском дворе, так что она ожидала у себя своих приближенных и тех, кто после грубой похлебки не откажется от десерта.
Маргарита как раз заканчивала свой туалет в будуаре, когда услышала в большой гостиной какой-то шум.
- Что там происходит?
Последняя лента оказалась закреплена в ее волосах и молодая королева вышла из алькова, чтобы лично увидеть причину суеты.
Эта причина металась по гостиной из угла в угол, прячась то под одним креслом, то под другим, то под вышитыми подушками, разбросанными в прихотливом беспорядке, то взлетала по бархатной гардине. Слуги, последние полчаса занятые тем, что расставляли стулья и скамьи, бросили свое занятие. Кто-то уворачивался, кто-то пытался изловить нежданного гостя. А гость, ловкий и прыткий, как песок сквозь пальцы проскальзывал мимо. Несколько человек уже успели навернуться, споткнувшись и сидели на полу, растирая ушибленные места. Не успела Маргарита понять что-то, как пушистый комок пронесся в ее сторону, наткнулся на ее пышные юбки и инстинктивно принялся карабкаться наверх. Вот он уже оказался у неё на руках, где замер, сжавшись в комок, ошалевший и перепуганный до полусмерти переполохом, который сам же и создал. Прижимая к себе дрожащее тёплое тельце, принцесса Валуа скосила глаза и опустила голову, чтобы понять, с кем имеет дело.
- Мадонна, какой же ты симпатичный! - шепнула она в круглое маленькое ухо своей находке. Чуткие усы щекотали щеку, - Похож на мою Фриппе, только она немного светлее. Не бойся, я тебя не дам в обиду.
- Такая паника из-за одного маленького красивого создания! Стыдитесь! Я думала, на Лувр напали волки! - негромко, чтобы не испугать зверька еще больше, возмутилась Маргарита, обращаясь к незадачливым охотникам за пушниной.
- Вы впервые видите хорька?! Чем вы больше суетитесь, тем сильнее он мечется. Жийона, откуда он мог здесь появиться? - спросила она свою даму, которая, разумеется, вышла из будуара вслед за нею.
- Не представляю, Мадам, - пожала плечами дочь маршала Матиньона, любимица королевы, - судя по всему, сбежал от кого-то.
- Не может ведь он носиться по всему Лувру один, - рассудила ее госпожа, устроив из своих рукавов подобие норки и поглаживая длинную гладкую спину животного.
Решительно направившись к своим дверям, она выглянула в коридор и прошла несколько шагов, чтобы поглядеть, нет ли случайно поблизости хозяина или хозяйки. Логика не подвела дочь Флорентийки. С другого конца коридора прямиком ей навстречу направлялись двое. Когда силуэты немного приблизились и стало очевидно, что один мужской, а другой женский, Маргарита ничуть не удивилась, скорее наоборот. Парочка сбежала с представления и ищет уединения в виде пустой комнаты или хотя бы ниши, а здесь довольно безлюдно. При свободных французских нравах такая картина была вполне обычной и у молодых вызывала понимание. Единственное что, в обычае у дам во время таких пикантных приключений было прикрывать лицо.
Королева, добрая душа, к тому же всегда сочувствующая амурной авантюре, собиралась уже демонстративно повернуться спиной к жертвам крылатого лучника, дабы показать им, что она ничего не видела и не смущать, но в этот момент она узнала мужчину. И вот тут ее изящно очерченные губы дрогнули в победной усмешке. Господин д'Обинье! Ах, образец добродетели! Истинный протестант, поборник веры! Оказывается, ничто человеческое нам не чуждо. Так-то Вы блюдете свою и чужую нравственность, мсье обличитель, мсье Кремень! А кто первый нещадно бичевал парижские нравы, когда оказался здесь? Вы не только ханжа со своей моралью, Вы еще и лицемер, милостивый государь.
- Мсье д'Обинье, какой пассаж! Рада Вас видеть. Вам подсказать укромный уголок? - Маргарита изогнула тонкую красивую бровь и окатила приближенного своего супруга взглядом карих бархатистых глаз, полным насмешки.
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.
Агриппе не нравилась идея брака с Валуа еще на той стадии, когда покойная государыня Жанна начала переговоры со Змеей, а Генрих был лишь принцем Беарнским. Разве стоила сомнительная честь быть зятем короля Франции всех унижений? Бурбоны - Капетинги. Ближайшая родня. Принцы крови. Хватит этого факта, чтобы держать голову повыше всех других. Венчание, когда жениху пришлось ожидать за дверями, поток колкостей от всех католических принцев, то, чем окончилась эта свадьба и теперешнее положение заложника. Не хватит слов, чтобы описать глухую ненависть, которая клокотала в груди горячего сердцем юноши, когда он видел творящуюся на его глазах дурную комедию. Его сюзерена всячески пытаются выставить паяцем на забаву. Хорошо еще, что у Генриха достает достоинства и чувства юмора, чтобы держаться в этой ситуации. Он избрал роль рубахи-парня, прекрасно с нею справлялся, но Агриппа хорошо видел, как ходят у него на скулах желваки, хотя на лице улыбка от уха до уха, как белеют костяшки пальцев в зажатых кулаках, когда он небрежно закладывает руки за спину, и под угрозой смерти никому бы не открыл, как видел слезы ярости, брызжущие из его глаз за накрепко запертой дверью. Пока оставалось выжидать. И они выжидали.
А вот с супругой его короля у поэта отношения были, мягко говоря, натянутые. Д'Обинье не устраивал фарс вместо брачных уз, он считал это кощунством. Маргарита подходила его государю, как подходят для дальней дороги узкие бальные туфли. Ничего хорошего из этого не вышло бы и не выйдет. Только изуродуешь ноги. Доброй и достойной супругой, какую заслуживает Генрих как человек и король, она быть не может, а политический союз с женщиной, к тому же Валуа, мог вызвать только скептическую ухмылку. Как верный вассал, он убил бы любого, кто скажет дурное слово в сторону королевы Наваррской. Однако как друг...
Завидев Маргариту, Агриппа поморщился. Нежелательная встреча, что уж говорить. Впрочем, когда они приблизились к королеве, гасконец непринужденно улыбнулся в ответ на ее колкость.
- О, я не сомневаюсь, что Вам эти уголки известны, Мадам. Однако не стоит судить по... - по себе, - мысленно добавил он и произнёс вслух, - судить опрометчиво.
Произнёс абсолютно ровно и спокойно, без тени смущения, предварительно склонив кудрявую голову в положенном поклоне.
- И дабы Вы себя не утруждали догадками, я лишь послужил для демуазель проводником в Лувре. Кажется, это у вас тут называется галантным поведением, не так ли?
Из его уст не прозвучало титула дамы, помимо официального и общепринятого обращения к королевской сестре - "Мадам".
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2018-01-02 22:38:43)
Баронесса Пардайан направилась со своим спутником из покоев короля Наваррского по коридору в поисках пушистого беглеца. Судьбе было угодно сегодня позабавиться и воздвигнуть новое препятствие на пути у девушки. Препятствие являло собой молодую придворную даму с горделивой осанкой, грациозную, темноволосую и кареглазую, державшую себя с той непринужденной уверенностью которая присуща людям, получившим высокий статус с рождения. Дама встретилась им в пустом коридоре и любезно поинтересовалась, не подсказать ли паре укромный уголок, который они, вероятно ищут.
И тут злобный маленький чертенок, явно с гасконской смуглой рожицей взял и боднул под ребро мадемуазель де Пардайан. Не то чтобы у неё были какие-то права, но согласитесь, господа, упасть к парню в объятья, рыдать у него на плече, искать с ним в темных коридорах хорька, это, господа, к чему-то да обязывает. Во всяком случае дает право не терпеть в его обществе других дам. Ну или ставить их на место. По обстоятельствам. Изабель сменила обращение месье имярек на окситанское фамильярно-нежное производное от имени Агриппа и томно проворковала, держа под руку конюшего Его Величества короля Наваррского:
- О, Агривэ, а тебя ревнуют. Так это выглядит, верно? – и обратилась к незнакомой даме – Благодарю вас за любезность мадам, но мы сами разберемся без вашей помощи.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-02 23:16:05)
Жемчужина Валуа быстрым, острым взглядом оценила разговорчивую девицу. Довольно хорошенькая. Соразмерные черты, глаза красивого оттенка. Новое смазливое личико, и сложена недурно. Если слова девицы правда и эти двое - парочка, то это очень забавно. Если нет, в любом случае что-то их да связывает. Тем более, что в свете настенных факелов Маргарита успела заметить на лице барышни серебристые следы слез, каковыми у женщин часто сопровождается выяснение отношений перед примирением. Времени наблюдать и выискивать иные тайные знаки у супруги Беарнца не было, да ее и не интересовала личная жизнь месье лицемера, кроме самого инцидента как такового. Поэтому она тут же по-кошачьи прищурилась на гасконца. Женщины иногда бывают очень жестоки и при всем уважении к сильному полу, на тропе войны мужчинам до них порой далеко.
- Проводник? Как это мило, - пропела молодая королева, - я запомню, новое изящное название. Вот что значит владеть словом. Святые Небеса! У Вас отважная спутница. Берите с нее пример. Чувств не нужно стесняться. Мне отрадно, что Вы наконец-то оправились от своего печального опыта, мсье. Как же, любовь с грустным концом. История, достойная поэта. "Хочу я умереть в объятиях Дианы, /Чтоб в сердце у неё, от горя бездыханной,/Воспоминания воздвигли мавзолей./" - иронично продекламировала она, - очень красиво и трогает до глубины души. Я даже слышала, что Вы до сих пор носите памятный браслет. Вот здесь, - тонкий холеный пальчик указал на запястье юноши, - на левой руке, на которую надевают кольцо. Я знаю, мужчины не любят, когда о таких вещах становится известно, это ранит их самолюбие, а Вы такой скрытный всегда. Но не бойтесь, - она перешла на доверительный шепот и прикрыла маленький алый рот ребром ладони, - я никому не расскажу. Верно, оставьте прошлое в прошлом. Нужно жить настоящим и давать волю новым чувствам. Быть может, присутствие женщины в Вашей жизни смягчит Ваш едкий нрав и излечит Вас от ханжества. Удачи вам обоим.
Ее Наваррское Величество серебристо рассмеялась и хотела уже пройти мимо парочки. Агривэ? Ну надо же, какое очаровательное сокращение. Маргарита так довольна была своей маленькой местью, что даже ничуть не осердилась на довольно дерзкие слова девицы насчет "мы сами разберемся". Однако зверек в ее рукаве внезапно напомнил о своем присутствии. Усатая мордочка высунулась и потянула воздух розовым носом.
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.
Гасконца ошеломить почти невозможно. Вряд ли существует на земле более находчивый народ. Для этого нужно быть гасконцем. Или гасконкой. Видно, королева в этот момент смотрела на девицу, если не заметила, что глаза сорвиголовы, острослова и скептика напоминали сейчас по форме две идеально круглых монеты, причем довольно крупных. Да еще маленькая мерзавка так и прильнула к боку, буквально прилипла, как приклееная вишневым клеем, хлопая длинными ресницами и воркуя, будто голубица. А главное, перед кем! Если не знать, что встреча была случайной, можно подумать, нарочно выбирала. Мало того, что Агриппа с дражайшей супругой его государя не упускают случая друг друга царапнуть, так ведь теперь точно придется отрезать пару-другую языков, чтобы прекратить попытки их оттачивать на тему амурных приключений гугенота. Ох, если бы Обинье мог, он бы сейчас взял шутницу за шкирку и хорошенько тряхнул, просто чтобы знала, где высовываться.
А вот на словах Маргариты спутник Беарнца заметно побледнел и накрепко сцепил зубы. Дочь мадам Змеи была достойна своей маменьки. Душевный рубец еще не стянулся окончательно и целенаправленное прикосновение к нему - грубому, пылающему - причинило весьма сильную боль. Душевные раны бывают куда более мучительны, чем телесные. И заживают, как правило, медленнее. Но еще больше ему было неприятно, что слова Маргариты Валуа настолько его задели. Он расчитывал, что уже полностью равнодушен к событиям годичной давности, а выяснилось, что не тут-то было. Гасконец отвернулся, будто бы поправить на плече плащ, а на деле гордый нрав не позволял, чтобы землячка, как и Маргарита, видела выражение его лица.
- Клянусь душой, я к Вам непременно обращусь, Мадам, если лишусь рассудка и на этой почве вдруг надумаю писать сентиментальный роман, ибо Ваша фантазия не знает границ, - до язвительности почтительно произнес он, как только взял себя в руки.
Изабель хлестнула острая боль, как ветка куста боярышника по глазам, когда пробираешься сквозь чащу. Ах вот как, печальный опыт? Печальный опыт, вы говорите? Когда тебе семнадцать лет и все счастье твоей жизни лежит в гробу и его отпевают в холодной церкви, пропитанной хвойным ароматом ладана и горячего воска и ничего уже не будет, это только печальный опыт? Пьер де Куртенэ был простым добрым и веселым парнем, другом детства, а ещё он был храбрым сержантом, тетушка-аббатиса завещала ему землю, им бы хватило. И все-все что они с ним придумали, все рассыпалось в один миг от выстрела испанского диверсанта у крепости Каркассон. Не будет дома с флюгером в виде конька, не будет сада с черешней, господи! А они уже придумали имена детям. И у этого парня, на руку которого она опирается что-то такое было по чем его так же больно хлестнули, он тоже кого-то потерял, его разлюбили, или она ушла из жизни как её Пьер, не важно. Но потерял.
Так вот нет, мадам! У неё все будет! И дом с флюгером в виде конька, и сад с черешней и все-все. У этого счастья будет другое лицо, другое имя, там все будет не так как они придумали с Пьером. Но будет. И второго сына она назовет Пьером, а старшего как отец решит. Вот! И у этого парня, на руку которого она опирается тоже все будет. Он молод, и он ещё полюбит. И его будут любить, потому что он достоин любви. Как и когда и с кем он будет счастлив не ведомо, но будет.
Изабель прищурилась и заявила, глядя на даму, явившуюся им в сумерках коридора подобно сказочной фее, в бликах факелов и искрах драгоценных камней, осыпающих платье и уложенные в замысловатую прическу черные локоны:
- Да благослови вас бог, мадам, за слова ободрения людям, которые знают, что значит потерять. Вы правы. Мне было семнадцать, мадам, когда погиб мой нареченный. И вот что я вам скажу: о мертвых хранят благодарную память. А любят – живых. Так же, как и оплакав разбитую любовь вновь полюбят. Ибо пока человек жив, у него бьется сердце. А раз бьется –значит любит. О прошедшей любви надо хранить память, а любить живых. Вот и все. Так что с присутствием женщины в жизни месье будет все в порядке, и он обязательно будет счастлив. У месье д’Обинье его память о прошлом в виде браслета всегда с ним, а моя память о погибшей любви сегодня сбежала от меня. Мы с месье ищем моего убежавшего ручного хорька Бенджамена, подарок моего покойного жениха, только и всего.
Тут широкиий рукав платья дамы, отороченный парчовой бейкой с жемчужной отделкой, встрепенулся и из пены легких кружев высунулась круглая хорья мордочка и чихнула. Бенджамен успокоился, отогрелся и высунулся на голос хозяйки.
- Ой, - пискнула Изабель – мой Белу, мой хорек. Вы ангел, мадам, посланный мне с неба на землю. Вы его нашли? Мой хорик, мой мальчик, мой маленький. О, благодарю, благодарю вас мадам!
Изабель протянула руки, Белу перебрался к хозяйке, девушка осторожно прижала его к себе, целуя и плача. Белу тыкался ей в лицо мокрым розовым носом, словно целуя, сопел и был совершенно счастлив что он наконец после всего пережитого обрел снова свою хозяйку.
Мадемуазель Пардайан огляделась:
- Я сегодня должна была быть представлена Её Величеству королеве Наваррской, но в поисках Белу я потеряла свою тетю мадам де Бюэй. Ах, все ли в порядке с моей тетушкой? И как мне быть с Белу, он напуган и вряд ли мне разрешат быть представленной королеве вместе с ним.
И мысленно добавила: Если у тебя остался шанс быть представленной, подруга моя Зазу. Как бы тебя не оттаскала за косы тетя, да не отправила бы домой в Гасконь, где я получу ещё взбучку от батюшки. А, да ладно. Главное, что Белу нашелся. Теперь найти бы тетушку Анну.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-04 09:05:30)
Гасконский бурный темперамент, видимо, может ошеломить не только гасконца, но и француженку с квартой итальянской крови. Королеве пришлось за одну минуту выслушать монолог о любви, экспрессия которого заставила бы рыдать от сопереживания и зависти всю труппу Желози, быть посвященной в драматические подробности, получить опровержение истории о паре и лицезреть воссоединение питомца с владелицей. Нужно пройти суровую закалку многолетней жизнью при дворе, чтобы голова не пошла кругом и чтобы распутать этот пестрый клубок событий и рассуждений.
Барышня явно приняла за чистую монету ироничные рассуждения Маргариты о любви мсье гугенота.
- Что же, в отличие от вас с вашим спутником я ровным счетом ничего не знаю о потерях, - нежные губы королевы тронула полная горечи усмешка, на высокий чистый лоб набежала тучка, - но Вы сильно заблуждаетесь, я отнюдь не ангел, а обычная земная женщина, дитя мое. И очень скоро Вы в этом убедитесь. В потере жениха я Вам соболезную. Значит, Вы будущая фрейлина королевы Наваррской? И тут сочувствую. Ее Величество весьма строгая и требовательная госпожа, - Жемчужина Валуа говорила как можно серьезнее, - Ну вот что, раз уж Вы начали быть галантным, господин Безупречность, - обратилась государыня Наварры к гасконцу, - я думаю, что нужно быть галантным до конца. Забирайте мадемуазель и ступайте к госпоже графине. А Вашего питомца, сударыня, на время забираю я. Не теряйте больше. Не волнуйтесь, о нем позаботятся.
Дождавшись, пока утихнут бурные восторги, Маргарита привычным движением взяла хорька на руки. Одно она могла сказать точно. Соскучиться с новой фрейлиной будет сложно.
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.
Что и говорить, д'Обинье всю жизнь мечтал понаблюдать, как две евины дочери при нем так живо обсуждают его сердечные дела, его прошлое, которое он не позволял ворошить даже самым близким друзьям, и его будущее. Скрестив руки на груди, юноша слушал и ему очень хотелось поинтересоваться, не мешает ли он им в таком увлекательном деле. Черт возьми, молодой гугенот раньше не знал за собой такого безграничного терпения. Ему казалось, это будет продолжаться бесконечно. Поскольку дева свою будущую госпожу не узнала и узнать не могла, он уже предвкушал, как вытянется ее лицо, когда на церемонии представления она узнает, с кем именно говорила только что. А предупредить Агриппа и не думал. Надо платить за ту кашу, которую заварила. Сколько раз он зарекался оказывать услуги! Потом обязательно расхлебываешь последствия. В особенности это касается хорошеньких женщин. Вот что получается, когда позволяешь себе лишнее. Осел! Будешь знать, как галантничать. На распоряжение Маргариты гасконец коротко кивнул, не обращая никакого внимания на очередную шпильку.
- Идемте, мадемуазель, - пробурчал он в сторону землячки, не разнимая скрещенных рук.
- Если Вы не ангел, мадам, значит вы добрая фея – сменила Изабель богословскую дисциплину об ангельской иерархии на языческий пантеон божеств и вручила величественной молодой даме притихшего Белу – Благодарю Вас, мадам, что касается строгости Её Величества королевы, то я буду служить ей со всем усердием, да и правду сказать, после матушки–настоятельницы монастыря цистерцианок я строгости не боюсь – заверила мадемуазель де Пардайан и склонилась в реверансе.
Вверив Бенджамена попечению доброй феи, девушка последовала за королевским конюшим с смиренным и виноватым видом мысленно ругая себя: Ах, подруга моя, Зазу, ты опять впуталась в историю, вечно с тобой что-то не так, вон, ты и месье хлопот сколько создала, была ему охота с тобой по коридорам бегать и хорька ловить. Говаривал же батюшка: Жалко дочка, что у тебя хвоста нет, я бы за него тебя к решетке камина привязал и только тогда был бы спокоен. Пройдя несколько шагов Изабель поравнялась с своим спутником и робко тронула за рукав:
-Ах, месье д’Обинье, потерпите меня ещё совсем чуть-чуть, мне, право, очень жаль, что я создаю Вам столько забот. Ну полно, не дуйтесь. Ну простите меня. Обещаю Вам быть тихой, хорошей и послушной, клянусь.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-05 00:29:13)
- В этом Вы будете уверять свою гувернантку, сударыня, - ответил девушке д'Обинье, приостановившись и глядя ей прямо в лицо, - я Вам не нянька и, слава Богу, не жених, чтобы клясться мне вести себя хорошо. На детей я не злюсь. Я делаю им "козу" и иду дальше. Сейчас я сдам Вас на руки Вашей тетке и пусть она с Вами разбирается. Одного не понимаю, зачем Вы сюда сунулись? Вы, сюда! Поезжайте, пока не поздно, обратно в Гасконь, играйте там в куклы и возитесь с питомцами, потом Вам отыщут достойного человека, который будет Вас опекать. А я с удовольствием пришлю ему на свадьбу соболезнования. Ей-Богу, это будет безопаснее и для других и для Вас в первую очередь. Потому что если Вы продолжите в таком же духе, Вы попадете в действительно крупные неприятности. Это я мягко выразился. Здесь таких как Вы едят пучками, госпожа баронесса, - на скуластом лице с упрямым подбородком не дрогнул ни один мускул, а в широко посаженных глазах цвета малоизвестного в те времена шоколада танцевали колкие искры. Такие коварно прожигают одежду и кусают кожу, будто пчелы, если сесть слишком близко к костру, - Слишком любите соваться, куда не нужно, а луврских прохиндеев Вам не обскакать, больно наивны еще.
Молодой гугенот опять взял ее за руку, как ребенка.
- Идемте.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2018-01-05 14:52:59)
Молодая баронесса находилась в том счастливом возрасте, когда девушка хочет нравится мужчине, но мужчина отчитал её как маленькую девочку. Причем симпатичный мужчина, что особенно обидно. Ну погоди –подумала мадемуазель де Пардайан – я тебе покажу куклы, гувернантку и «езжай обратно». Да вот прямо сейчас поеду! Разбежалась. Козу он мне сделает. Сейчас тебе будет коза. Пиренейская. Горная. С копытцами. Получай!
Изабель взмахнула пушистыми ресницами, устремив безмятежный, как луг цветущего цикория взгляд синих глаз на собеседника.
- Ах, месье д'Обинье, зачем я в Лувре и ехать ли мне обратно в Гасконь, спросите у моего батюшки, ибо это его воля, у девушки нет выбора и она покорно подчиняется власти отца, затем воле супруга. Спросите об этом барона Роже де Пардайана, когда будете в Тарбе. Но боюсь, он с Вами не согласится.
По поводу предупреждения что при дворе христианнейшего короля пучками едят невинных чистых девушек, никому ничего плохого не сделавших, спасибо что предупредили, буду знать.
Соболезнования жениху на свадьбу пришлите непременно, я вас извещу. Но думаю, месье, мой избранник Вам не поверит, ибо он будет самым счастливым мужчиной в мире.
- А пока - Изабель решительно взяла молодого человека под руку - раз в коридорах Лувра пучками едят бедных беззащитных девственниц, сопроводите меня к госпоже графине и надежно охраняйте по дороге, чтобы я не была съедена - сделала паузу и мстительно добавила - Агривэ!
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-06 09:54:18)
А у барышни оказалось самомнение как у всякого, для кого слова "арманьяк" и "Гаронна" не пустой звук. Этот золотистый благородный напиток, если что, древнее коньяка и все местные невероятно им гордятся.
- Воля батюшки? Ну, это лишь значит, что господин барон к своему счастью здесь не жил, - хмыкнул соратник Беарнца.
Даже жителей какого-нибудь Анжу современные парижские нравы могли шокировать свободой, а уж старая добрая глубокая провинция и подавно жила своими собственными принципами. Что говорить о таком медвежьем угле, как Гасконь, куда пути от Парижа восемь дней? Времена аквитанских и провансальских трубадуров давным-давно прошли, даже о блестящем дворе Маргариты Наваррской, сестры Франциска Первого и автора Декамерона, ничто уже не напоминало, а с кальвинизмом нравы стали строже. Недаром чопорная королева Жанна в ужасе писала, что здесь все перевернуто с ног на голову, женщины увиваются за мужчинами. Почтенный барон де Пардайан, хоть он и католик, наверняка пеший сбежал бы через первые попавшиеся парижские ворота, схватившись за седую голову и приговаривая "содом, чистый содом". А если бы ему довелось поприсутствовать на местном маскараде, то его на месте хватил бы удар.
- Вам знакомо такое слово как покорность? Ай, скажите на милость. Расскажите об этом кому-нибудь еще, - Агриппа хмыкнул дважды, - хлопните своими красивыми голубыми глазами и сделайте ангельское личико. Думаю, Вам поверят. Во всяком случае, Ваш будущий счастливец. Аж первые дня три-четыре после свадьбы. Ну хорошо. Неделю.
Типичная особенность характера. Чем больше от гасконца чего-то требуют, тем вероятнее, что он сделает по-своему и неважно, в штанах или юбке. Уж кто-кто, а Агриппа знал - в их южных краях беззащитных овечек днем с огнём. Разве что до поры, по необходимости, пока не прижмет. Женщина может казаться этакой тонкой веткой, а на деле эту ветку черта с два сломаешь. Она гнется только чтобы потом распрямиться и пребольно хлестнуть. Так что, хочешь-не хочешь, а приходится гордым гасконским мужчинам относиться к своим половинам с уважением либо же проявлять фантазию, чтобы с достоинством выйти из положения. Вот, к примеру, одна из самых частых историй в кабачках - про то, как в темноте наступил на хвост кошке-крысоловке, а она, гадина такая, подскочила, да так, что расцарапала всю физиономию. Кроме того, дверные косяки и углы столов. Они очень опасны и являются истинным бедствием. Впрочем, тем крепче мужская солидарность.
- А насчет невинных девственниц, - на сем пикантном факте молодой кальвинист хмыкнул уже трижды, - то не хочу Вас пугать, однако при дворе христианнейшего государя действительно стоит остерегаться волков и волчиц не меньше, чем в лесу. Скоро Вы на своём опыте поймёте, о чем я.
За этой высокой беседой оба дошли до места, откуда началась наша милая комедия. Однако кое-что изменилось с тех пор. Агриппа встал как вкопаный, завидев невероятное зрелище. Графиня, почтенная мадам де Бюэй собственной персоной сидела на высоком подоконнике.
- Мадам, а... что Вы здесь делаете?! - поинтересовался гасконец. Глупый, но совершенно естественный для такой ситуации вопрос. Больше слов у него не было.
- А как же сыну и дочери не быть покорными отцу? – рассудительно заметила Изабель, придерживая юбки и приноравливая женскую частую походку к размашистому мужскому шагу – Это же отец! Он у меня замечательный. В Изабелетте, говорит, души не чаю. Я же его люблю, как же я не буду его слушаться? И избранник мой будет счастлив и любим, и он вам нисколечко не поверит ни на третий, ни на четвертый, ни на тысячный день брака.
По устью Жиронды проходит невидимая граница, разделяющая право кутюмов и обычаев меровингских франков на севере и галло-римское право вестготов со времен Алариха на юге. Галло-римское право с абсолютной властью отца семейства над домочадцами подобному римскому домовладыке усиливается к югу и достигает своего апофеоза в самой южной точке: в Гаскони. Так что у гасконки гораздо меньше личных прав и свобод чем у её более северных сестер. Справедливости ради, власть главы семейства уравновешивается взрывным и гордым женским характером, традиционно бережным отношением горцев к женщине и супружеской любовью, хотя браки по любви изобрели намного позже, тем не менее и тогда любящие супруги бывали.
-Девушкам простым, добрым и веселым следует выходить замуж за таких же простых, добрых и веселых парней, в таком браке будет согласие и покорность жены мужу – развила дальше мадемуазель де Пардайан свой взгляд на французское брачно-семейное право - А вот не в меру серьезным и строгим юношам с девичьим нравом нипочем не совладать, таким суровым парням следует жениться на степенных благочестивых бабушках, с ними спокойнее, нравом бабушки присмирели, хозяйственный опыт у них опять-таки. И будем им тоже покой и супружеская покорность.
За рассуждением о семейных ценностях баронесса и конюший короля Наваррского вернулись в исходную точку маршрута и узрели вдову королевского кравчего, вознесенную в оконный проем высоко под потолком. Надо отметить что женщина ещё не старая и красивая выглядит в оконном проеме под потолком весьма недурно, даже если при этом она безупречная вдова. Изабель ойкнула и на всякий случай спряталась за молодого человека.
- Ой, да как же это вышло? Кто это сделал? Немедленно поставьте на место мою тетю!
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-07 16:40:47)
Мадам де Бюэй была в отчаянии. Проклятый мальчишка, посадивший ее сюда, исчез где-то в коридорах Лувра. Спрыгнуть, не рискуя переломаться, дама не могла. А стать на следующие несколько недель притчей во языцах и всеобщим посмешещем она не могла тем более. Положение становилось безвыходным. И вот, когда дошедшая до отчаяния, и решившаяся было попытать судьбу и спрыгнуть, дама увидела как малютка Изабо приближается рука об руку с проклятым д'Обинье. Вопросы парочки подействовали на разъяренную графиню как подожженый фитиль дейтвует на пророх:
- Этот гасконский мерзавец еще спрашивает?! - вскричала дама столь темпераментно, словно ее только что укусила оса, - Ваш мерзкий дружок, не годный быть допущенным даже на скотный двор в приличном доме, учудил эту богомерзкую шуточку! А ты, что свои коровьи глаза вылупила? - сверкнула тетка черными очами в сторону племянницы, - Как увидела первого же луврского кобеля, так и припустила с ним, что дворовая шавка по весне? У тебя мозги есть?! А если б тебя тут увидела Мадам или Ее Величество? И что? Домой?! В свою деревню?! Для того ли я тебя тащила через всю страну?!
И без всякого перехода уткнула указательный палец, украшенный огромным рубином в оправе темного золота в конюшего Наваррского государя:
- Вы! Вот вы, молодой негодяй, немедленно снимите меня отсюда!
Отредактировано Анна де Бюэй (2018-01-07 21:01:03)
- Не в меру серьезный и строгий - это, видимо, в мой огород камень? - хохотнул Агриппа, - да нет, я, слава Богу, всего лишь только простой дворянин, сын юриста, а не принц Валуа. У меня, знаете ли, нет ни династической необходимости ни простой склонности связывать судьбу с дамой сильно старше.
Намек д'Обинье был прозрачен для юной провинциалки даже без имен, ибо о вероятном союзе Анжу и Елизаветы Тюдор совсем еще недавно громко говорила вся Франция. Эта сенсационная весть в свое время, кажется, докатилась до каждого затерянного уголка страны. Теперь ему светил другой, польский брак, и вновь молодая была давно не молода. А уж история его отца с герцогиней Валентинуа уже несколько десятилетий вызывала у французов целую бурю эмоций. Большинство ненавидело Диану, которая воспользовалась обстоятельствами из детства короля. Приласкала королевского мальчонку, этакого безусого рыцаря печального образа с молоком на губах и глазами грустного щенка, после сильного потрясения - испанского плена. Приласкала так удачно, что бедолага по неопытности принял жажду материнской заботы за мужское вожделение, а там уж по уши утонул в образе прекрасной дамы своего воображения. Да так утонул, что ослеп напрочь и уже не видел под вуалью стареющую особу, цепкую, жадную до власти, меркантильную и безжалостную. Отдать метресс-ан-титр коронационные драгоценности? Чеканить монету с ее профилем? Позволить старой шлюшке принимать королевские знаки почета, будто она коронованная? Такого еще не слыхивали. Правдоруб и талантище Клуэ, между прочим, на карандашном портрете изобразил мадам во всей ее божественной красе и, для сомневающихся, с очень красноречивым отпечатком ее характера на лице.
- Так что спасибо за весьма ценный практический совет, - молодой протестант фыркнул, - но чтобы Вы не впадали в заблуждение на мой счет, моя скромная персона определенно предпочитает ровесниц. Дабы вместе и сполна насладиться вполне законными и не лишенными приятности дарами молодости, а зрелость и старость в свое время встретить одновременно. Да кроме того, возраст отнюдь не всегда равен степенности, я знаю множество опровергающих примеров. Не говоря уже о том, что любой мужчина желал бы видеть свое продолжение в детях. А главное, заметьте, я ведь ни слова не говорил про свои предпочтения. Я лишь позволил себе усомниться, что Вы по натуре - тихая овечка. Это совсем разные вещи, верно? Да я и сейчас могу дать руку на отсечение, что Ваш природный принцип - кивни, а потом сделай по-своему. И еще заметьте, я этот принцип даже не критиковал. Глупо критиковать зеленую листву, белое молоко, желтый цыплячий пух. Кроме того, все в мире цельно. Коли хочешь безмолвную, удобную статую рядом, то не жди обрести верную подругу, спутницу и соратницу, с которой пройдешь тернистый жизненный путь рука об руку. Хочешь поддержки от своей Евы - не жди, что она всегда будет молчать. Давать порой мудрый совет и ободрять в трудную минуту весьма сложно с заткнутым ртом*.
Тема небезынтересная, однако, как мы уже успели сказать, разговор оказался прерван живописной картиной под названием "мадам де Бюэй во гневе". И возможно, это было не очень почтительно, но зрелище могло оставит равнодушным только истукана. Агриппа был живой человек, молодой и с бурлящей кровью. Он расхохотался. До слез на глазах, до колик в боку.
- Это дю Вентре такое с Вами сотворил?! - воскликнул гасконец, едва смог говорить, - Полно, сударыня, неужели! О, негодяй! Вот мерзавец, охломон, черт бы его побрал! Ну я ему задам на орехи! Уж я разберусь с ним, Иродом, Навуходоносором, наглым щенком! Так поступать с почтенной дамой! Он у меня узнает, почем фунт лиха! Да я его лично поколочу! А вот племянницу свою, мадам, бросьте бранить, да еще такими словами, - молодой поэт прикрыл землячку широкой спиной, - Ладно я, черт со мной, но девицу... Ну нехорошо, право слово. За что Вы нас так? Что мы с ней такого сделали? В нашей вере нет запрета на общение мужчины с женщиной, в этом нет греха. У нас даже обрученным жениху с невестой и то желательно быть хорошо знакомыми и проводить вместе много времени. Так советует Кальвин*. Бог все видит, честным надо быть не для людей, а для себя. Потому наши мужчины умеют держать себя в руках и не опорочить женщину наедине. Это все католические предрассудки, пора бы уже от них отойти, - Агриппа со вкусом долил масла в огонь, - И это нас вы, католики, называете ханжами?! - Обинье подбоченился и сделал шаг к подоконнику, однако графиня все еще сидела там.
*Взгляд Кальвина на брак действительно отличался от канонических правовых католических норм в более мягкую сторону, как это ни странно. Он говорил о недопустимости принуждения с обеих сторон и профанации священного союза и настоящего единения в этом случае, а также сводил родительскую роль в этом деле скорее к роли советчиков, хоть разрешение по-прежнему и было необходимо, однако больше из житейского разумения, чем из формальной власти. И - о ужас - не видел ничего зазорного в том, чтобы потенциальные супруги узнали друг друга лучше и проводили вместе время, а не женились вовсе незнакомыми. Неслыханное по тем временам новшество!
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2018-01-08 17:44:52)
- Да, – поддержала союзника Изабель, однако, предпочитая вести обстрел артиллерией за стенами надежного бастиона: за спиной молодого человека, – барон Куртенэ после обручения сопровождал меня на охоте, разумеется с ведома родителей – и я не припомню случая, чтобы мать и отец называли меня по этому поводу сучкой. Что касается неприличия находиться в обществе лейтенанта д’Обинье, так позвольте удивиться. За свою вину я встану на колени перед Вами, мадам, и буду раскаиваться, но именно за свою вину: за непослушание старшей родственнице. За это наложите на меня любое наказание, я приму его смиренно. А вот по поводу всего остального… Нам в Тарбе известно, что лейтенант пресекал все случаи мародерства и покушения своих солдат на мирных жителей католиков. И вот в обществе человека, который спас горожан Коньяка от грабежей, а их жен и дочерей от бесчестья, оказывается, находиться неприлично! Месье д’Обинье всего-навсего помог мне найти сбежавшего питомца, и что за это мы выслушиваем!
Однако теткин гнев вещь нешуточная, и, мягко говоря, она имеет право на гнев. Сколько сил, хлопот и души она вложила в помощь и поддержку племяннице, и вот за свое великодушие такая расплата! Как же Изабель провинилась перед родственницей, которая была к ней так добра! Мадемуазель де Пардайан сложила ладони умоляющим жестом и придала голосу скулящие нотки и слезы.
- Мадам! Простите меня, мадам! Накажите как сами пожелаете! Я очень-очень сожалею, будьте великодушны!
И Изабель прошептала на ухо своему спутнику:
- Прошу Вас, погасите гнев графини. У неё три сына, гасконцы по матери, и я не могу допустить, чтобы вы с вашим другом были вынуждены пролить родную мне кровь. Сотворите чудо: сделайте, чтобы она простила нас, умоляю.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-08 22:00:11)
- Хватит болтать! - прервала графиня излияния и д’Обинье и племянницы, - Снимите же меня отсюда наконец! - нервно дрыгнула разгневанная женщина ножкой в белоснежном шелковом чулочке.
Мадам де Бюэй больше всего на свете не хотела сейчас попасться на глаза кому-либо из своих недоброжелателей, коих в Лувре хватало. Пока ей везло, но с минуты на минуту кто-то из них мог и появиться в этой части дворца.
Все свои гневные и примирительные речи, месть и примирение дама оставила на потом. Сейчас перед ней стояла главная задача - оказаться на полу. Всё остальное потом. И так ее пребывание под потолком подзатянулось.
- И поаккуратнее, - властно и жестко распорядилась дама, - не вздумайте порвать мои жемчуга или помять брыжи. Берите меня за талию. Тут вы не испортите мой туалет! - судя по тону, она давно привыкла отдавать приказания и начисто отвыкла просить.
Агриппа чуть заметно покраснел, заслышав подробности про его небольшие приключения в Коньяке. Первый раз, когда вел людей за собой, не забудешь, как первую женщину. До того в многочисленных заварушках он по молодости всегда был под чьим-то началом. Тем более не забудешь, когда на обратном пути едва Богу душу не отдал, причем в те моменты, когда немного отпускала лихорадка, начинала не менее мучительно грызть совесть за те промахи, которых при всем старании все же не смог избежать. Ответственность оказалась тяжела. Он до сих пор помнил фамилию мерзавца, которого ему не удалось заставить сполна заплатить за бессмысленную смерть старика-крестьянина. Черт возьми, как недавно это было. И как давно. Столько с тех пор утекло воды.
Горячий шепот Изабель прервал внезапные воспоминания.
- Только раз уж Вы просите, я попытаюсь, - быстро шепнул д'Обинье тем же манером, - знаю я Ваших кузенов. Простите меня ради Бога за откровенность, но больших фатов еще поискать.
- Иду, уже иду, любезная графиня! - провозгласил молодой человек, - секундочку терпения и Вы окажетесь на земле. Вот что бывает, когда твой друг - осел. Он не со зла, но я просто сгораю от стыда! Я лично его пригоню вымаливать прощение.
Он подошел к стене и поднял вверх руки. Не без сожаления, надо сказать, ибо догадывался, что мадам в любом случае шуточку Гийома так не оставит. Век бы ее оттуда не снимал. Молодец, дю Вентре, сообразительный чертяка! Надо хорошенько его поблагодарить при встрече. Придется раскошелиться и накормить чем-нибудь вкусным.
- Пожалуйте. Опирайтесь на руки и смело спрыгивайте, а я Вас подхвачу где сказали. И вовремя и туалет Ваш будет в порядке. Не беспокойтесь, с реакцией у меня все хорошо.
Сказано - сделано и вот почтенная дама уже оказалась на твердом полу, куда была бережно опущена руками молодого гасконца.
- Сударыня, проявите великодушие и простите нас, - смуглое лицо выражало искреннее раскаяние. Благо, южная мимика без труда позволяет придать ему нужное выражение, - осознаем, признаем, раскаиваемся.
Не раздумывая и не сомневаясь, Агриппа сделал неслыханное для гасконца вообще и лично для него: покорно, как срубленное дерево, опустился перед разъяренной львицей на одно колено. Кудрявая темноволосая голова, не покрытая сейчас шляпой, послушно поникла.
- Да знаю я, что они балбесы - согласилась с оценочным суждением кузенов Изабель - но это же свои родные балбесы. И за свою кровь они умрут и убьют, надо отдать им должное.
Гасконцам, как и всем горцам мира присуще почитание кровного родства и священность родственного союза подобное шотландским кланам. В жизни не была баронесса Пардайан так оскорблена и так отчитана, да ещё и в присутствии молодого человека. Отец семейства барон Роже де Пардайан щедро раздавая поцелуи и поджопники младшему поколению семейства не считал возможным детей бить, тем более дочерей, говоря, что на битой девке он сам бы первый никогда бы не женился. Так что все наказание второй дочери ограничивалось запиранием в сарае на количество часов прямо пропорциональное величине проступка. Чувствуя, что вот-вот разразится семейная буря, Изабель, подхватив Бенждамена и юбки сама мчалась в сарай сопровождаемая громовым отцовым басом:
-Замуж, дура! Срочно замуж!
В сарае пахло сухой травой, с потолка свисали грозди вяленого винограда, за старым сундуком был спрятан роман «История и достолюбезная хроника Маленького Жана из Сантре и юной и высокородной дамы», в солнечных лучах, пробивавшихся из окна над потолком плясали пылинки, так что отбывать наказание было не обидно и ничуть не страшно. Только раз барышня была отконвоирована под арест за ухо за попытку освоить старый дедов кремниевый мушкет, сопровождаемая отцовым поучением:
- Я тебе постреляю, засранка. А если бы эта старая железка у тебя в руках рванула? Не было бы ни дочки, ни дома.
И вот её так отругали и обидели! Спутник мадемуазель де Пардайан с истинным смирением и галантностью помог графине де Бюэй спуститься с оконного проема на пол и рыцарски преклонил перед ней колено, как вассал перед сюзереном. Делать нечего, трех родственных шалопаев искренне жалко, их нельзя подставлять под шпаги, поэтому Изабель сглотнула комок в горле, сдерживая и загоняя вглубь подступившие слезы и опустилась на колени, сложив ладони молящим жестом:
- Прошу простить нас, мадам.
Отредактировано Изабель де Пардайан (2018-01-09 20:15:53)
Почувствовав под ногами твердый пол, дама не сдержала торжествующей улыбки.
- Ах ты мерзавец, - почти нежно протянула графиня и цепко ухватилась пальчиками за смоляной вихор Агриппы, - Ну-ка, ирод, передай-ка это своему дружку, - потянула женщина за жесткие кудри гасконца со всей присущей ей силой. Мадам де Бюэй старалась поглубже запустить цепкую лапку в шевелюру почтенного конюшего Наваррской короны. И сделать взбучку, коей подвергся последний, пребольной процедурой. Вторая рука почтенной графини ухватила ухо молодого человека. Ухо так же было старательно выкручено тонкими пальцами светской львицы.
- Я тебе все волосенки повыдергаю, - шипела Анна рассерженной кошкой. Впрочем, покорность гасконца сыграла ему добрую службу. Дама хотела пустить в ход и острое колено, но пожалела молодца.
- Хоть он и мерзавец, но повинную голову меч не сечет, - думала графиня, устроив соратнику беарнца отличную трепку. Последний раз почтенная графиня так наказывала любимого кота, перепутавшего ее бальные туфли со своим ящиком с песком. И вот теперь, как паршивому коту, досталось и д'Обинье.
Отредактировано Анна де Бюэй (2018-01-09 21:18:53)
- Ай! Ой! Уй-юй-юй, сударыня, больно ведь! Так всю шевелюру напрочь выдрать можно, я слишком молод, чтобы облысеть! - покрякивал незадачливый авантюрист. Он покорно выдерживал трепку, как полагается мужчине. Только жмурился, морщился и иногда втягивал воздух сквозь сжатые зубы. Таким звуком обычно сопровождают потирание болезненного ушиба. Вот фурия! Просто Горгона какая-то! Кажется, и весит-то совсем немного, откуда только сила берется на такую взбучку? И это гасконец еще не подозревал о той опасности, которой чудом избегла самая уязвимая часть мужского организма. Острое колено явно доставило бы довольно острые ощущения. Честно говоря, в последний раз юного д'Обинье так драли лет аж двенадцать назад, еще до отъезда в Женеву. Двое из трёх его наставников были очень круты нравом.
- Ай, ухо, ухо, мадам! А если я внезапно войду в ум и захочу быть франтом по тутошней моде, куда я вставлю серьгу-у-у? - даже в таком положении язвительность не покинула молодого кальвиниста. Конечно, и среди гугенотов были во множестве щеголи, да такие, что католики чернели от зависти. Сопровождение Наварры отнюдь не представляло собой сплошную черную массу. И все-таки чрезмерное пристрастие к роскоши безжалостно бичевалось в протестантской среде.
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2018-01-09 23:11:29)
- Ухо тебе больше не понадобится! - отрезала графиня. Но ухо отпустила.
Да и кудри дерзкого гасконца были уже достаточно прорежены по мнению разгневанной фурии. Месть свершилась и урожденная де Бюэй была удовлетворена. Закончив экзекуцию, женщина оттолкнула от себя голову протестанта и повернулась к Изабель.
- Идем к мадам Маргарите, а то и так время потеряли со всеми этими приключениями, вечер наверняка уже начался, - деловито поправила графиня де Сарсер складки юбки. Что толку было толковать о прощении? Да и не время сейчас миловаться, даже если душа тетушки и дрогнула бы при виде раскаяния ее малютки Изабель. Графиня была разневана и обижена, поэтому раскаяние девушки в данный момент не нашло отклика. К тому же легкомыслие племянницы стало для поручительницы неприятным сюрпризом.
- Ах, не будь она дочерью брата... - думала сгоряча мадам Анна, - А так... Обещала, значит представлю. Хотя какая из нее фрейлина? Девчонка совсем. Ветер в голове. Говорила же - сегодня ответственный день, сегодня решается твоя судьба! А эта устроила тут... Хорошо, если Маргарита вообще примет эту ветреницу.
- Потеряли тут наверное с час, - злилась дама, беря племянницу за локоть.
Графиня намеревалась отбуксовать девицу де Пардайан в покои Наваррской королевы и никакие хорьки, поэты, воины и прочие жители Лувра не могли помешать этому.
Отредактировано Анна де Бюэй (2018-01-10 00:01:58)
Изабель наблюдала, болезненно морщась как тонкие холеные унизанные перстнями пальчики Прекрасной Дамы трепали тугие смоляные кудри коленопреклоненного рыцаря с истинно садистским удовольствием, воспетым дурацким рыцарским романом, где графиня де Жавэк в качестве компенсации за обиду потребовала, чтобы преданный рыцарь Гильом де Балаун преподнес ей вырванный у него ноготь мизинца правой кисти вместе с покаянным стихотворением. Требуемое было галантно предоставлено влюбленным трубадуром. Со стороны сцена не была лишена живописности: выглядело это так, будто почтенная мать семейства застукала дщерь неразумную с кавалером в каком ни будь тайном уголке в неопровержимой позиции, и теперь вносит баланс в ситуацию на предмет: Теперь подлец, ты на ней обязан жениться, иначе я тебя, мерзавца по церковным судам затаскаю.
Барышня смиренно приготовилась принять такую же трепку, но тетушка графиня ограничилась словесным внушением, видимо прагматично решив не портить внешний вид непослушной племянницы перед рекомендацией августейшей особе. Изабель с послушным видом последовала за графиней предаваясь горестным размышлениям: как себя чувствует её ненаглядный Бенджамен и мысленно ругая себя за то, какие неприятности приходится из-за неё терпеть конюшему короля Наваррского.
Агриппа тщательно ощупал виски и затылок на предмет проплешин - вроде нету, а то мало ли - и поспешно поднялся, попутно отряхиваясь. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел его посреди коридора на коленях! Хватит и того, что Маргарита тут же разболтает о сценке возле покоев мужу, причем в красках и эмоционально, как это свойственно всем представительницам ее пола, которые жить не могут без сплетен. Генрих, стоит только узнать, наверняка изведет его подколками. Обинье уже слышал голос своего драгоценного государя: "Вот, стало быть, как? Мне ты, значит, пеняешь, что к моему камзолу вечно юбка пристегнута, а сам как ни в чем не бывало разгуливаешь по коридорам с хорошенькими мордашками под руку? Ну и как это называется, Агривэ? Ты тихушник!"
На землячку, которая втянула его во всю эту историю, наш сентонжец уже не злился. Более того, даже надеялся, что первую ярость мадам Фурия на нем уже сорвала и не станет слишком сильно бранить племянницу. Как-никак, с мадемуазель Атлантидой его уже успела объединить тонкая паутина совместной авантюры, а это к чему-то да обязывает. Да и просто жалко, честно сказать. Он мужчина, ему-то чего. Ну, оттаскали за вихры, велико дело. Ему столько передряг довелось повидать, что мало не покажется. После множества счастливых случайностей, которые помогли ему выжить, он почти поверил, что родился в рубашке. И все-таки все это не мешало ему ухмыльнуться, когда он представил выражение лица девицы на будущем представлении. Она ведь понятия не имеет, кому всучила на хранение своего зверя. Использовать патронессу в качестве няньки для своего хорька это оригинально. Агриппа не пошел бы на пресловутый вечер, но удовольствие видеть эту картину своими глазами нельзя было упустить. Единственное что, придется идти и приодеться для такого случая, хоть и неохота. Ему было плевать на всех этих пижонов, что там соберутся, но гасконское самолюбие не позволяло дать повод для усмешек. Впрочем, оно того стоит. С этими мыслями юноша направился к небольшим покоям, которые делил на двоих с Вентре.
Эпизод завершен
Отредактировано Агриппа д'Обинье (2018-01-10 20:53:42)
Вы здесь » Vive la France: летопись Ренессанса » Рукописи не горят » Пока на белом свете есть Гасконь. Август 1573 года, Париж, Лувр
