Vive la France: летопись Ренессанса |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Vive la France: летопись Ренессанса » Рукописи не горят » Итак, пройдя через множество преград… Долина Луары, сентябрь 1575
Продолжение квеста Главное, чтобы костюмчик сидел
От администрации: желающим подхватить роль мадемуазель де Клермон обращаться в гостевую.
Сокол рвется из рук чужих: жить в неволе ему — не след.
Если с соколом муж не схож, он и Богу служить не гож —
Муж ли тот, у кого хорош лишь в очах его ясный свет?
Обычно в это время суток лесная дорога, что вела к бывшим охотничьим угодьям Великого Франциска, была безлюдна. Никому не хочется стать добычей лесного народа. Осмотрительный провинциальный люд предпочитает совершать переезды под солнцем. За примером далеко ходить не надо - только несколько лет назад жертвой ограбления пало целое семейство. Увы, обычное дело и не только здесь. Мерзавцы не пожалели даже детей. Шайку переловили и перевешали, как собак, однако эта плесень разрастается неконтролируемо. Так же трудно собрать грибные семена или песок на речном берегу. Губернаторы могли лишь поддерживать относительную безопасность. Леса густые, иначе здесь не было бы столько дичи.
Только сегодня то и дело тишину прорезал перестук копыт и скрип кареты. Особенно обеспеченным путь освещали факелом, у кого кучер был умелый, просто старался не съехать с дороги на обочину, чтобы не получить по загривку. Наш маленький отряд летел вперед, обгоняя то один, то другой экипаж.
- Друг мой, я пришлю Вам на именины по-настоящему быстроногого коня*, - крикнул своему спутнику Коссе, - Ваш подводит Вас: мы плетемся подобно черепахам, а Вы всё-таки отстаете!
Тут он был не прав. У Армана был добрый скакун, и никто не виноват, что его собственный нынче намеревался обогнать самого Пегаса. Чуял нетерпение седока и под его рукой превзошел сам себя. Молодой человек уже успел примириться с мыслью о своем чудном наряде. Мысль, что ему осталось каких-то пару лье до цели, заставляла кровь бурлить, а где-то внутри, в груди, щемило и покалывало от предвкушения. Ради таких минут стоит жить. Ничто не заменит этого ощущения, когда ты молод, полон сил, и, кажется, готов перевернуть землю подобно греческому философу. Если бы шляпа молодого Коссе не сидела так надежно на его голове, она, ей-Богу, слетела бы прочь от такой скачки.
До замка они домчались в самые короткие сроки. Вот они уже по ту сторону крепких стен и миновали дозор. Внутренний двор сейчас напоминал муравейник весной. Если Франсуа хотел продемонстрировать полное доверие своим добрым союзникам, он добился своего. Нет, все же Судьба порой чередует кнут пряниками.
- Сам Всевышний надоумил меня заехать к вам. Я не останусь в долгу, - тихо пообещал граф, глядя в лицо друга исполненными благодарности глазами и крепко-накрепко сжимая его руку в рукопожатии, - и никогда тебе этой услуги не позабуду.
Закутавшись в плащ, Коссе слился с гомонящей толпой. Оставалась самая малость - найти в этом стоге сена булавку, которая так ловко пришпилила его сердце. Пара пустяков...
*13 сентября католическая церковь вспоминает святого Армана.
Сокол рвется из рук чужих: жить в неволе ему — не след.
Если с соколом муж не схож, он и Богу служить не гож —
Муж ли тот, у кого хорош лишь в очах его ясный свет?
Сентябрь выдался сухим и достаточно теплым. Грех не устроить празднество на открытом воздухе, когда небесная канцелярия благосклонна. Принц не поскупился на то, чтобы произвести впечатление. Хлеба и зрелищ, мудрый древний принцип, чтобы расположить к себе. А особенный грех не поощрить людей на их же собственные средства, которые ты успешно стряс с провинций, выжав их как следует. Тем более, что все (кроме самых проницательных да его приближенных) были свято уверены: Франсуа привез немалые средства из Парижа, дабы потратить их на общее благо, тогда как все было ровно наоборот и это знать им было совсем необязательно. Впрочем, кто знал, тот всё-таки ни за какие коврижки не отказался бы поразвлечься и уж точно угрызениями совести не страдал.Тяга к роскоши была у Валуа в крови, а тут случай способствовал и прибытие королевы-матери стало достойным поводом. Радость встречи великое чувство. Словно и не было военного положения и вернулись прежние времена.
В огромном парке при свете тысячи огней разыграли пастораль, где заколдованные волшебником пастухи соблазняли нимф (их воздушные одежды мало скрывали формы), далее последовали танцы, и вряд ли могло помешать то, что музыканты были не столичные. Закончиться сие действо должно было ужином, который можно смело назвать пиром. Именно так следует вести себя хозяину положения и Анжу охотно демонстрировал, что здесь он не беглец.
Проклятая толпа. Все сопровождение Анжуйского и сколько еще помимо них народу собралось на празднество! Три сотни человек? Четыре? Головы, головы, головы, спины, веера, маски, парики. Рост позволил сокольничьему разглядеть и самого Франсуа. Нет, все же доверие принца явно имело границы. Позади него и по бокам практически вплотную стояло несколько фигур, в одной из которых молодой человек признал Клермона. Стоило герцогу отойти, как фигуры последовали за ним тем же самым манером. Что ж, разумно. Во всяком случае, так он точно не получит кинжал меж ребер или в спину, если здесь окажется кто-то из его недоброжелателей.
Пастораль закончилась, актеров встретили бурные овации. Присоединился к ним и Шарль, правда, оценить таланты ему не удалось, все прошло мимо ушей, ибо он воспользовался этим временем в своих целях. Задача была не из простых: рассмотреть присутствующих и не привлечь внимание излишне пристальным взглядом. Королева-мать, как всегда, в черном, сидела на деревянном помосте в широком кресле, окруженная своими дамами. Естественно, среди них Коссе высматривал в первую очередь. Однако ни одна не напоминала ту, которую он искал. Разгляди он среди них Рене, то хотя бы знал, как она нынче одета. Не было ее и рядом с братом. Странно.
Несколько раз молодой человек был почти уверен, что нашел искомое. И все-таки приходилось опять и опять признаваться себе, что он принял желаемое за действительное и обознался. Стоило даме обернуться, заговорить, сделать жест, как становилось очевидно - это не Рене и нет необходимости даже приближаться. Нет. Нет, не может быть, чтобы он пробрался сюда без толку и они не встретились по такой идиотской причине! Дьявольщина! Кулаки Шарля невольно сжались. Нет, он не намерен отступать. Невозможно, чтобы ее не было на празднике. Нужно просто найти. Отступать было не в его правилах.
Пришло время танцев. Рене точно не пропустит их, она дня не может прожить без танцев, а отследить пары куда легче. Франсуа первым повел какую-то блондинистую мордашку в голубом. За первой парой последовали остальные. Нет. Опять нет. К растерянности присоединилась доля волнения. Куда она могла исчезнуть?
Сокольничий аккуратно выскользнул из толпы и решил попробовать продолжить свои поиски. Здесь имелась еще добрая сотня таких же как он, ищущих взглядом, так что наш герой даже не рисковал привлечь к себе лишнее внимание. Возможно, у нее есть причины находиться в стороне? Минут пять мнимый провинциал прохаживался вокруг и вдруг остановился как вкопанный. Глазам хотелось верить, но он опасался, что опять ошибся. Нет, черт подери, нет. Это она! Это Рене. Нашел. Порыв пришлось сдержать. Коссе тихо приблизился сзади и коснулся плеча молодой женщины, так чтобы не напугать.
Сокол рвется из рук чужих: жить в неволе ему — не след.
Если с соколом муж не схож, он и Богу служить не гож —
Муж ли тот, у кого хорош лишь в очах его ясный свет?
Настроение было хуже не придумаешь! Казалось бы, стоит радоваться ласковому солнышку, синему небу, необычайно тёплому сентябрьскому вечеру, изумительному багровому закату над Луарой, в конце-концов. Однако, мысли в голове госпожи де Клермон были совершенно не весёлые. Рене стояла подле колонны, облокотившись на неё. Ноги отчаянно ныли, туфли и вовсе пришлось натягивать с боем, а какие-то пару месяцев назад она могла надеть их без труда. Пришлось наложить по меньше мере четверть баночки пудры, дабы скрыть отёкшее лицо и следы синячков под глазами.
Когда же всё это кончится? – с тоской думала Рене, без энтузиазма оглядываясь вокруг со сдавленной улыбкой.
Приходилось улыбаться, дабы не привлечь к себе лишнего внимания, а следовательно, и лишних вопросов. Лишние вопросы не порождают ничего, кроме неприятностей. Сейчас Рене мечтала лишь поскрее уехать домой. По правде говоря, она уже перестала понимать, зачем, собственно, здесь находится. Все её усилия были тщетны, пожалуй, следовало признать полное фиаско и переложить свои полномочия на кого-то более расторопного. Она с нетерпением ждала, когда же голову королевы-матери посетит эта светлая мысль. Увы, но в данной ситуации, Рене представляла собой нечто вроде переспелой сливы. Единожды разочаровав капризного мальчишку, очаровать его второй раз задача невыполнимая. В иной ситуации Рене приложила бы все усилия, чтобы эту задачу осуществить, но сейчас собственное состояние играла против неё.
Внезапно она почувствовала, как чья-то рука коснулась её плеча. Перед Рене стояло нечто странное в старинных вытянутых одеждах. О боже! Какой у провинциалов отвратительный вкус! – невольно подумала Рене, окинув курьёзную фигуру придирчивым взглядом.
- Простите, я не танцую, - сдержанно ответила она, дабы отрезать любые попытки незнакомца к наступлению, - Вы меня не поняли? Хорошо, я объясню доходчивее, - мадемуазель де Клермон игриво топнула ножкой и её каблучок лихо ударил незнакомца по ноге.
- Я же говорил - не узнает! Так и есть.
Нет, граф понимал, что выглядит сейчас не лучшим образом, но всё-таки на подобный прием он точно не рассчитывал. Каблук был увесистый, а сапог, напротив, тонкий. Ощущение было не слабее, чем если бы на ногу встало копытце. Аккуратное такое... Ну, лани, например... Коссе тихо взвыл и невольно подпрыгнул на здоровой ноге.
- Цветочек мой, - сквозь зубы, морщась, поинтересовался он, - так-то Вы меня встречаете? Это моя награда?
Они находились в стороне и в этом укромном углу он мог сдернуть треклятый парик, что и сделал с большим удовольствием. Теперь хотя бы эти потрепанные жизнью "локоны", похожие больше на пучки соломы, не лезли на лицо и не скрывали смеющиеся глаза.
- Впрочем, такой Ваш ответ постороннему мужчине меня вполне устраивает, - с оттенком игривости заключил молодой человек и приподнял маску на лоб.
Сокол рвется из рук чужих: жить в неволе ему — не след.
Если с соколом муж не схож, он и Богу служить не гож —
Муж ли тот, у кого хорош лишь в очах его ясный свет?
Глаза Рене расширились подобно старинным блюдцам с причудливыми узорами. Видимо, от её дурманного состояния рассудок помутнился окончательно. Этого не может быть…Это недостижимо….невозможно… - молодая женщина перебирала в голове всевозможные наречия с оттенком «не». Она даже помотала головой для того, чтобы убедить себя, что перед ней не более чем мираж. Видимо, она не выспалась и досматривала сон стоя.
Однако мираж не исчез, напротив, заговорил вполне себе человеческим голосом. До боли знакомым и родным. Рене всё ещё не могла поверить, что сейчас перед ней стоял тот самый мужчина, о котором она грезила во снах, призывала в молитвах на протяжении последних дней. Эта неожиданная поездка в долину Луары превратилась для молодой фрейлины в настоящее испытание похлеще всякой пытки. Сложно было быть одновременно в гуще событий и оторванной от всякой связи с внешним миром. Сейчас этот голос стал подобно глотку свежего воздуха в душный летний день.
- О Боже! – всплеснула руками Рене, - откуда ты появился здесь в таком виде?
Фрейлина оглянулась по сторонам и как можно быстрее оттеснила своего спутника в нелепых одеждах чуть подальше от людной толпы. Ей совершенно не хотелось, чтобы их заметили вместе. Лишние косые взгляды и сплетни сейчас абсолютно ни к чему.
- Я всё ещё не могу поверить, - шептала она, с трудом переводя дыхание, - с большей вероятностью я бы поверила в новость об упразднении испанской инквизиции, чем в то, что я сейчас вижу тебя перед собой! – Рене обняла Шарля за плечи и прижалась к нему щекой:
- Как хорошо, что ты приехал! Как же хорошо! Я больше не могу здесь оставаться. Вся эта обстановка выглядит настолько гнетущей и пугающей, что мне порой кажется, будто меня преднамеренно отправили сюда умирать. Но зачем? Я же не сделала ничего плохого… - проговаривала она в запале, нервно гладя своего любимого по щекам, - теперь же всё изменится, правда?
Первая реакция Шарля позабавила. Однако ему совсем не понравился взгляд мадемуазель де Клермон. Так смотрит загнанная лисица, которую вот-вот добьют и кинжал уже у ее горла. Здесь уже было не до шуток. Конечно, при старине Франциске тут было куда веселее. Двор живал на Луаре месяцами; благословенная долина, ну чем не Эдем? Замков достаточно, чтобы кочевать из одного в другой, когда вся дичь уже разогнана, а рвы хорошо бы почистить. Нет, кто бы спорил, наблюдать, как амбициозный мальчишка торгуется с венценосным братом - удовольствие сомнительное и скука смертная. Но это все-таки не причина, а королевский сокольничий помимо вышеописанного взгляда еще и чувствовал, как напряжено все ее тело. "Провинциал" выхватил взглядом беседку, одну из нескольких, не занятую никем. Взял Рене за руку и решительно увлек за собой в эту спасительную сень. Здесь их уже никто не увидит. Зелень покамест еще надежно скрывает, что происходит внутри.
- Успокойся, успокойся.
Он покрывал поцелуями маленькие влажные ладони, тонкие пальцы, запястья. Прильнул к теплым мягким губам, гладил по волосам. Не мог надышаться запахом миндаля, мускуса и меда от ее кожи.
- Это я, я здесь, все хорошо. Тебе нечего опасаться. Рене, что тут происходит, что с тобой? Отчего такие настроения? Все так плохо? Тебе пока не удается повлиять на брата, они с Франсуа упрямятся и старуха срывает на тебе зло? Не бойся ничего, я не дам старой Екатерине сожрать тебя живьем. Если нужно, я просто выкраду тебя отсюда, как яблоко из чужого сада. Через седло и... Ну, улыбнись же мне скорее. Я соскучился по твоей улыбке, будто год тебя не видал. Я вырвался из Парижа, я вынудил короля меня отпустить, нашел предлог, устроил весь этот дурацкий маскарад, чтобы пробраться, чтобы увидеть тебя, - пояснил молодой человек, - а что еще оставалось делать, если человеку короля сюда сейчас хода нет? Я никак не мог тебя найти среди всех этих блесток и провинциального тряпья и почти уж отчаялся. Я тут уже добрую четверть часа, ежели не больше, ломаю глаза, как вдова-солдатка, которая всё вглядывается в дорогу. Я думал, ты в самом центре событий, танцуешь...
Отредактировано Шарль де Коссе (2017-01-29 23:55:58)
Сокол рвется из рук чужих: жить в неволе ему — не след.
Если с соколом муж не схож, он и Богу служить не гож —
Муж ли тот, у кого хорош лишь в очах его ясный свет?
Эпизод приостановлен до нахождения игрока на роль мадемуазель де Клермон
От администрации: желающим подхватить роль мадемуазель де Клермон обращаться в гостевую.
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь.
Вы здесь » Vive la France: летопись Ренессанса » Рукописи не горят » Итак, пройдя через множество преград… Долина Луары, сентябрь 1575
