Жарко. Правду сказать, находиться в городе в такое время - сомнительное удовольствие. Однако из-за грядущей смены власти чертова флорентийка в отсутствие сына не могла себе позволить отлучиться даже в Сен-Жермен, не говоря уже об иных резиденциях, ибо готовилась в любой момент выехать навстречу будущему королю, как только тот найдёт в себе силы оторваться от венских и венецианских изысков. Стало быть, двор впервые за долгие годы в такое время изнывал в страшно зловонном из-за летнего зноя Париже, а значит, и испанскому послу со всем его домом приходилось тут поджаривать бока да глотать пыль. Ну, да южанам не привыкать. Что французу - пытка, то испанцу - так, легкое тепло, хотя сегодня даже для испанцев было душновато. Правда, садовник превратил свое "владение" при особняке в подобие райских кущей, хоть и невеликого размера. Да еще есть одно прекрасное средство.
Раз - и холодный поток ожег тело, даже слегка перехватило дыхание. Обнаженный до пояса Алехандро склонился вперед и перевернул над своей головой целую бадью холодной воды, а затем встряхнулся, как обычно встряхивался дог. Зефир лениво растянулся сейчас неподалеку, в теньке, и периодически прядал ушами и подергивал крупными лапами, когда его беспокоили надоедливые мухи. В каждой прозрачной капле на миг вспыхнула солнечная искра и исчезла, когда водяное облако растворилось и осело на листьях и траве.
Струи воды сбегали по смугловатым плечам и спине герцогского секретаря, а рубаха небрежно украшала собой ближайший куст.
Действо происходило ровно напротив окна в комнату мориска, которое было раскрыто нараспашку, так что тот мог разговаривать с сидящим на подоконнике капитаном не повышая тона, как если бы оба находились в комнате.

- Хорошо, черт возьми! И вам тоже советую, Миличо. Просто как заново родился.

Рассказ о семье и замечание по поводу сестры вызвали на тонко очерченных губах молодого человека усмешку, горькую как дым, однако голос этого никак не отразил. Напротив, прозвучал весело и беспечно.

- О, да. Я истинный счастливец, вы совершенно правы. Мне не на что жаловаться. Племянников у меня не будет вовсе, а с родителями я могу разговаривать и обнимать их каждый день. В своих молитвах. И уж конечно, родители там, наверху, утешаются тем, что мы с сестрой живы. Мы с моей Лусией поймали удачу за хвост, это бесспорно. Я действительно могу навещать ее. Могу, ровно до момента, когда герцог покинет Париж и всякий раз исключительно с разрешения аббатисы. Если мы уедем, она останется здесь. Вот и выходит: что будет хорошо для вас, обернётся печалью для меня. Однако не будем о грустном.

Алехандро снял с бедер широкий пояс, который впитал в себя всю оставшуюся воду, что стекла с плеч и мокрых  волос, таким образом лёгкие штаны остались совершенно сухими. Выжал пояс и оставил сушиться на солнце, там же, где уже лежала рубаха.

Молодой человек шагнул к окну, недолго думая подтянулся на руках и через миг уже оказался на подоконнике рядом с капитаном. Его комната недаром находилась на первом этаже. Во-первых, ему нравилось это большое окно. Чертовски удобно, когда возвращаешься домой ночью и не желаешь, чтобы на лестнице были слышны твои шаги. Да и работать здесь до крайности приятно: открыл настежь и такое чувство, что сидишь прямиком в саду. Красота. На втором этаже такой иллюзии уже нет, он намного выше и вид больше напоминает перспективу.
- Во-вторых, - со смехом обычно говорил он, - дон Алонсо будет спокоен, я живу под господскими покоями, ниже Его Светлости, как и положено. Ну, а в-третьих, так Его Светлость меньше меня беспокоит. Кто в здравом уме сам выберет жить через стену от начальствующих? Еще и кухня неподалеку, всегда можно перехватить что-нибудь вкусненькое.

- Скажите, - герцогский секретарь взъерошил жёсткие тёмные волосы, всё еще влажные и устроился поудобнее, - а вы не задумывались выписать сюда брата? Вы на службе, но ему-то что мешает приехать в Париж и навестить вас? В конце концов, что такое две-три недели в седле? Пустяки, да и только.

Отредактировано Алехандро Перес (2020-04-01 13:43:26)

Что легче даётся человеку: одна лишь частица души на этой земле и сравнительно рядом, или несколько, но в недосягаемости, на далёкой родине? Никто не ответит на этот вопрос. На него и не нужно отвечать. В любом случае и то и другое - самый мощный стимул существовать и действовать.

Человеческое сердце похоже на земной шар. Пустыни разочарований, непроходимые леса противоречий, чистые, кристальные озёра надежд и доверия, горы упрямо поставленных перед собою целей, долины спокойной уверенности. Кто бы мог подумать, что всё это покоится лишь на сравнительно тонкой корке, которая временами подрагивает под напором бушующего в глубинах огня.   Именно так подрагивают углы губ порой, когда прикрываешь чувства улыбкой. Мысли об участи его народа не покидали молодого мориска ни на день. Он и не желал, чтобы покидали. Этот внутренний огонь питал его и тек по жилам. Он был во всём: в книгах, которые он бережно хранил и закладки которых были вышиты особым узором, в старинных причудливых мелодиях, которые оживляла его скрипка. Однако Алехандро давно уже научился жить настоящим, как это свойственно молодости, усердно трудился, чтобы сделать всё возможное для блага сестры, для будущего и держал уста сомкнутыми. Прошлое принадлежало лишь ему одному, такова была его натура. Признаться, он и сам не понимал, как вырвались пропитанные горечью слова. Несомненно, он даже сейчас сказал только лишь то, что было известно всякому из дома герцога еще тогда, когда он только оказался в этом самом дому, хоть сам он предпочел бы смолчать. Родителей потерял далеко не он один, и не важно как именно. Пребывание Лусии в обители также не тайна и нет здесь ничего необычного. И все же даже такая не слишком откровенная откровенность оказалась для молодого человека большим шагом. Если он позволил себе в разговоре сарказм, пусть даже направленный во вселенную, которая разлучает, то видно, общая с собеседником тоска по родным, не важно в каких мирах, сроднила их и породила доверие. Во всех других случаях мориск бывал довольно молчалив и безукоризненно вежлив.

На первую половину небольшой речи Алехандро ответил говорящим глубоким взглядом, который лучше слов выразил и ответные соболезнования и понимание. Однако пусть души мёртвых покоятся с миром, поговорить стоило о живых.

- Знаете, Миличо, когда говоришь в сердцах, то потом частенько приходят по-настоящему дельные мысли. Так вот что я скажу: оба мы счастливцы, ибо и мне и вам есть, ради кого жить. Вишнями так вишнями, - согласно мотнул головой, - совместим приятное с приятным. Вспомним детство, да и ягоды в такую жару самое то. Так говорите, капитан гвардии. Что же, разве это не прекрасный случай проверить офицерское братство? Я по натуре не дервиш, но на месте одного из его товарищей, прослышав о необходимости отлучиться по столь серьёзному поводу, я бы без колебаний уступил свою очередь и сменялся с ним. Это было бы по-человечески, но даже если отбросить щепетильность и понятие о совести, то зная вас, я предполагаю, что ваш брат не привык оставаться в долгу и товарищ не остался бы внакладе. Или.. неужто сеньор Рамиро так горд, что не сочтет возможным принять подобной услуги?

- Диего! - окликнул мориск одного из  пажей Его Светлости, мальчишка как раз пробегал мимо, - а ну-ка поди сюда, охламон. Знаю, что ты первый по умению рогатки мастерить. Да не отпирайся, мне для дела надо. Притащи парочку из своего арсенала. Мы с капитаном поразвлечься хотим. И прихвати заодно мишень для дротиков. Она  подле абрикосовых деревьев. Сбегай, будь другом, - подмигнул Санчо шустрому парнишке, - а с меня будет причитаться.

Тот понятливо кивнул и вприпрыжку унесся исполнять поручение хозяйского секретаря, с которым был в прекрасных отношениях. Убежал счастливый, что его умение похвалили.

- А у меня как раз кое-что имеется, - соскочив внутрь комнаты, Алехандро принес на подоконник вишню, которой в сезон лакомился с большим удовольствием и вновь устроился поудобнее. Человек знающий по прихотливому орнаменту догадался бы, что миска, в которой лежали спелые, почти чёрные ягоды, не просто посуда. Это и впрямь была его личная вещица. Люди его народа, став в большинстве своём ремесленниками, претворяли в дело и свои таланты, и культуру и вкус.

- Угощайтесь, пока ждём.

Отредактировано Алехандро Перес (2020-04-18 12:47:26)

- О, карпы, добытые не просто собственноручно, но и с риском, уже не просто карпы, а рыбы с драгоценными камнями во рту! - уверенно изрёк Алехандро в ответ, - это как военный трофей или женщина, сдавшаяся лишь после долгой и бурной осады. Особое удовольствие. Правда, костей многовато и есть своеобразный привкус, мне морская больше по душе или та же горная форель. Но тут же главное процесс.

Мориск подцепил пальцем за черенок сразу две вишни, так удачно сросшиеся между собой.

- А вот мой отец увлекался на досуге гончарным делом, в этом находил отдых и умиротворение.

Алехандро уселся поудобнее на подоконнике,  поджав под себя ноги по старой своей привычке. Иные люди спят в позе эмбриона, будто подсознательно помнят нахождение в материнской утробе, а наш мориск чувствовал комфорт и защищенность, устроившись по-восточному обычаю.

- Как выдавался у него свободный час, он любил поработать с глиной, а я смотрел, как крутится гончарный круг и из бесформенного комка рождается что-то особое. Это тоже целая философия и тоже требует большого терпения, как и рыбалка. У отца выходило хорошо, у меня же от сугубого рвения никак не получалось приручить большие пальцы. Нужно схватить палец одной руки другой рукой, а он по детской неловкости все норовил вырваться, удавалось родить разве только кривую маленькую чашу, которая выглядела как дом после землетрясения, но меня это не смущало. Мне нравилось смотреть на его руки. Точные движения, уверенные или мягкие, по необходимости. Эх, Миличо, дружище, как жаль, что в голову не приходит, как много можно не успеть. Всегда думаешь, что времени впереди навалом. И всё же такие воспоминания, как эти и те, которыми вы только что со мной поделились, - вот истинное богатство человека, разве не так? У вас складно выходит, будто сам сеньора Гарридо-старшего увидел. Расскажете ещё что-нибудь? А рыбалка - знаете, а ведь мы с Его Светлостью в поместье частенько утром выходили на его лодке в море и испытывали удачу. Свежепойманный морской лещ* на углях - просто пища богов! Так что с удовольствием принимаю ваше предложение, мысль хорошая, порыбачим в волю. Ну где там этот пострел Диего? Готов руку дать на отсечение, заболтался с кем-нибудь.

*То, что мы сейчас называем дорадо.

- Ах, ну раз лимон и масло, то против столь весомых доводов не может быть возражений, друг мой. Это тяжёлая артиллерия. Итак, по рукам. Я непременно воспользуюсь вашим гостеприимством и напомню вам о пятничном приглашении, как только мы окажемся дома,  - спокойно пообещал мориск, - Правда, я не могу покамест ничем вас порадовать на этот счёт, увы. Заранее прошу меня простить, но по всему выходит, что ждать этого момента нам придется ещё долго. Хоть вы из деликатности не задавали мне вопросов и я чрезвычайно ценю вашу деликатность, но вот что я могу сказать, ничуть не нарушая своих должностных принципов: миссия Его Светлости далека от завершения, как отсюда Новый Свет. Более того, судя по письмам, даже кратких визитов в Испанию в обозримом будущем не предвидится.

Король Филипп удовлетворен нынешним продолжением вещей, корреспонденция исправно доходит в обе стороны, нет никаких причин покидать Францию, а ваши услуги герцог очень ценит и вряд ли отпустит надолго. Вряд ли... А если быть до конца честным, вероятность равна нулю. Даже по столь уважительной причине, как свидание с семьей после долгой и тяжёлой разлуки, когда вас почитали мертвым. Он глубоко уважает и всегда принимает близко к сердцу родственные узы, однако ещё ближе к сердцу и разуму он принимает свой долг. Увы. Мне действительно очень жаль. Я одновременно и сочувствую и завидую вам, черт возьми. Да, завидую, потому что слаще такой встречи может быть только предвкушение и уверенность в том, что встреча состоится.

Искренний тон молодого человека, которым он попытался смягчить неприятные известия, его открытое и честное лицо - все убеждало, что он говорит от сердца.

- И все же... У меня есть одна мысль, правда, она ещё недостаточно созрела, чтобы я ею с вами поделился. Будем надеяться на лучшее.

Похвала отцовской работе всколыхнула множество светлых воспоминаний. Смугловатые длинные пальцы, пальцы врача, музыканта или человека с древней и славной родовой историей, очертили пиалу, повторили завитки узоров. Если не смотреть глазами знатока, то на первый взгляд - самая простая чаша, из тех, что может себе позволить зажиточный мещанин. Другое дело, что для Алехандро она была бесценна и Мигель оказался прав: сработана пиала ювелирно. Гладкая, глянцевая поверхность отражала солнечные лучи и под их действием краски будто оживали: меняли оттенки и переливались всеми цветами, какие мог различить человеческий глаз.

- Правда ваша, эту вещь делал мой отец и украшал тоже он. Видите, здесь словно бы металл. Ещё делают с белой оловянной глазурью, а это люстрирование. Металлическая пленка, она свет преломляет. Многие сейчас потеряли свои умения. Кто-то занялся чем-то иным. Да и разъехались, а секреты увезли с собой. Арабскую вязь заменили на орнаменты, силуэты стали грубыми, качество отделки уже не то. Но отец был перфекционист, - рассмеялся молодой мориск, - и действительно почитывал и Ал-Хорезми и Хайяма и ат-Туси, не пренебрегал также Фибоначчи, Пачоли* и остальными. Так что у вас, как у моряка, верный глаз, угадали. Каким-то чудом осталось с десяток его работ, я раскопал в нашем доме незадолго до отъезда во Францию. Сперва было убрал подальше, чтобы сберечь, но передумал. Теперь вот каждый день преспокойно из нее ем или пью и не беру в голову. Так вода слаще, еда вкуснее, да и в руках приятно держать. Память не в сундуке нужно сохранять, а жить с ней да радоваться, что я и делаю.

- Кинжал и крест? Это прекрасно! Такие вещи могут постоянно находиться при вас, коли будет желание. И заметьте, - невинно протянул Алехандро, - перевязь истрепется и истлеет, а клинок и крест ещё ваши правнуки смогут носить. Самое удобное оружие это памятное. Оно лучше всего лежит в руке, когда это не просто кусок металла. Что же до вашего брата... Надеюсь, служба ему не помешает заглянуть на тот самый пятничный ужин? Опять же, когда мы окажемся в Мадриде. Доберёмся же мы туда когда-нибудь. Я с удовольствием познакомился бы с капитаном Гарридо-старшим. По вашему рассказу сеньор Рамиро кажется мне по-настоящему достойным человеком. В наше время это, знаете ли, редкость и разбрасываться такими знакомствами не стоит. А возможно, мне повезет и я услышу ваше с братом и сестрой гитарное трио. Молитесь, Миличо, - беззаботно расхохотался мориск, - молитесь, чтобы сестрицу нашего господина поскорее сбыли за кого-нибудь замуж. Тогда и поедем в столицу и недурно проведем там время, клянусь душой.

Глядя на сияющую физиономию Диего, который рванулся в дом за своим поощрением так, что пятки засверкали, мориск вновь не удержался от смеха. Опьяненный неожиданно свалившимся на него фантастическим богатством, мальчишка даже забыл о том, что ему были обещаны блага за услугу и от хозяйского секретаря.

- Ну, все, теперь в ближайшие дни герцог увидит Диего лишь жалкими урывками. Тот окажется очень занят. Будет по укромным углам хомячить сласти, которыми затарится в ближайшей лавке на всю сказочную сумму. Стало быть, от меня получит не деньги, а что-то другое, разнообразия ради.

Приятели атаковали мишень разом, осыпав ее целым градом вишневых "снарядов". Такого напора не видела даже римская Амида, которой пришлось столкнуться лицом к лицу с отрядами персидского шахиншаха Шапура.

Отредактировано Алехандро Перес (2020-08-10 15:42:26)

- Вредный высокомерный корсар! - фыркнул Алехандро, провожая Мигеля взглядом, - он ещё пеняет на краснобайство и излишнюю опеку! Подумать только! - и улыбнулся, - ну что же. Посмотрим, что здесь можно сделать. Во всяком случае, попытаемся в меру моих скромных сил. Вдруг улыбнется удача. Для начала, мне очень этого хочется. Миличо славный парень и ему прилично досталось в этой жизни. А затем... может, в вышних сферах всё же есть немного справедливости? Подбросим немного белой гальки в кувшин, который держит в руках Фемида. Однажды мне уже спасли жизнь. Вдруг кто-то вновь замолвит за меня слово именно в тот момент, когда будет необходимо?Поживем - увидим. Оно, конечно, хорошо -  уповать на Бога, - но ещё лучше малость помочь Всевышнему. Так будет вернее.

И легко перебросив ноги через подоконник обратно в комнату, мориск сперва бережно поставил чашу на свой стол, затем набросил на себя чистую сорочку, расправил сбившийся ворот, провел ладонью по влажным волосам, сполоснул пальцы, которые все еще пахли вишнёвым соком и поспешил к воротам, навстречу герцогу.

Зефир не ошибся. Парадный двор оказался наполнен тем весёлым гулом, который всегда сопровождает выезд знатной молодежи. Пожилые, солидные господа с их подагрой, больными желудками и накопившимся за долгую жизнь моральным грузом обычно сгущают вокруг себя довольно мрачную атмосферу, чопорную и тяжелую, как зимние свинцовые тучи. Все при них стараются хранить почтительное молчание, не потревожить лишним жестом, не вздохнуть невовремя, не чихнуть или, упаси Бог, не хихикнуть. Старость часто бывает крутонрава, раздражительна и капризна, ибо мало кому удается заработать своей жизнью на светлую и лёгкую душу в почтенные годы. Мы не говорим "всегда", но дом, где хозяину нет ещё и тридцати, вне всякого сомнения легко можно узнать, проходя мимо по улице. Оттуда будет доноситься смех, двери окажутся открыты куда как чаще, чтобы впускать гостей, а вечерние огни будут затухать в окнах лишь под утро. Здесь ещё не устали от жизни, любят, чтобы она била ключом. Никакой замкнутости и подозрительности. Слуги разноцветной, разновеликой и многоголосой гурьбой сгрудились, чтобы встретить своего господина после ночного отсутствия и не стеснялись, разумеется, в пределах допустимого, сказать ему несколько слов или улыбнуться, демонстрируя вполне довольные жизнью лица с округлыми щеками. Да, им повезло, что и говорить, быть частью хорошего дома в довольно тяжелое время. Здесь не задерживали жалование и исправно кормили.

Новый день - это маленькая новая жизнь, так что домашних новостей всегда хватает. Вот ими и делились сейчас с хозяином, либо же интересовались самочувствием и настроением. Хотя, кажется, последнее было излишне.

Перед секретарем, как перед господским любимчиком, расступились. Наперсник имеет право подойти, не расталкивая никого. Щурясь от яркого утреннего солнца, Алехандро придержал стремя.

- Я не стану спрашивать о настроении, потому что по лицу видно: Ваша Светлость в прекрасном расположении духа.